Огонь и лёд

Стояла тишина, её нарушало только это настойчивое мерное жужжание. Теперь перед ним было пятьдесят Ноев, одетых в стеклянную броню пота, с выпученными от муки глазами, проваленными щеками, губами в лохмотьях, будто кожура сохнущего плода. Но проклятая проволока всё ещё держала его.

— Сейчас, — прошептал Сим, едва ворочая толстым, как печёный слизень, языком меж обугленных губ, — сейчас я упаду и буду лежать и видеть сны…

Он произнёс это с неспешным, вдумчивым наслаждением. Он планировал. Он знал, как это правильно сделать. Он сделает всё в точности так. Он поднял голову, чтобы убедиться, что зрители смотрят.

Но зрителей не было!

Солнце прогнало их. Всех, кроме одного-двух храбрецов. Сим хмельно рассмеялся, глядя, как пот собирается на его мёртвых ладонях, поколебавшись, капает, летит вниз, на песок, и испаряется, не долетев.

Ной упал.

Проволоку обрезали. Ной упал плашмя на живот, изо рта хлынула струя крови. Глаза закатились в белое, бесчувственное безумие.

Ной упал. И пятьдесят его двойников с ним.

По всей долине пели и стонали ветра. Сим видел синее озеро с питавшей его синей рекой, а по берегам — невысокие белые домики. Люди входят и выходят, гуляют под высоченными зелёными деревьями. Под деревьями ростом выше семерых мужчин, подле реки, которой нет.

— Теперь, — сказал себе Сим, — можно падать. Прямо… в… это… озеро…

И он упал.

И был потрясён, когда какие-то руки подхватили его посреди падения, подняли, потащили прочь — высоко в жадном, голодном воздухе, словно факел, которым размахивают, а он горит… горит…

Странная всё-таки штука смерть, подумал Сим, и тьма приняла его.

Он пришёл в себя от того, что по щекам текла холодная вода.

Сим в ужасе открыл глаза. День держала его голову на коленях и клала ему пищу прямо в рот. Он устал, страшно устал и оголодал, но страх вытеснил и усталость, и голод. Сим с усилием сел и уставился на незнакомые своды пещеры над головой.

— Что за время сейчас?

— Тот же день состязания. Лежи тихо, — сказала она.

— Всё ещё день состязания?!

Она довольно кивнула.

— Ты не умер. Это пещера Ноя. Мы внутри чёрного утёса. И проживём три дополнительных дня. Ты доволен? А теперь ложись.

— Ной мёртв? — Он откинулся назад, хватая ртом воздух.

Сердце колотилось о рёбра. Сим медленно расслабился.

— Я победил… Я победил… — выдохнул он.

— Ной мёртв. И мы чуть не умерли. Нас принесли сюда буквально в последний момент.

Сим набросился на еду.

— У нас нет времени. Нужно скорее восстановить силы. Моя нога…

Он поглядел на неё, проверил. К ноге была примотана охапка длинной жёлтой травы — боль уже унялась. Прямо сейчас, у него на глазах, прекрасная, ужасающая пульсация тела трудилась, лечила скрытые под повязкой раны. Он должен набраться сил к закату. «Я должен», — думал Сим.

Он встал и захромал по пещере, словно пойманный зверь, чувствуя взгляд День, но не в силах встретить его. Наконец, отчаявшийся, беспомощный, он обернулся.

— Ты хочешь пойти к кораблю? — она ему и рта не дала раскрыть. — Сегодня? Когда сядет солнце?

Голос её был мягок и тих.

Он вдохнул, медленно выдохнул.

— Да.

— И до утра подождать не можешь?

— Нет!

— Тогда я иду с тобой.

— Нет!

— Если я отстану, бросишь меня. Здесь меня ничего не держит.

Они долго смотрели друг на друга. Очень долго. Он устало пожал плечами.

— Хорошо, — сказал он в конце концов. — Я знаю, что не смогу тебя остановить. Значит, мы пойдём вместе.

IX

Они ждали в устье своей новой пещеры.

Солнце, наконец, село. Камни остыли достаточно, чтобы на них можно было ступить босой ногой. Скоро пора будет выскакивать наружу и стремглав мчаться к дальнему, сверкающему в лучах заката металлическому зёрнышку на вершине горы.

Скоро хлынут дожди. Сим вспоминал все дожди, которые он видел в жизни: ручейки, реки, потоки, каждый раз пролагающие себе новое русло. Сегодня ночью река побежит на север, завтра — на северо-восток, послезавтра — строго на запад. Каждую ночь ливни перекраивали лицо долины, иссекали его новыми шрамами. Землетрясения и лавины стирали старые. Всё это было в порядке вещей. Река… река и её течение — вот какую мысль он крутил в голове уже не первый час. А что, если… в любом случае, поживём — увидим.

Сим не мог не обратить внимания, как этот новый дом замедлил его пульс, замедлил мир вокруг. Что-то в составе камня защищало его от солнечного излучения. О, жизнь всё ещё неслась сломя голову — но не так быстро, как раньше.

— Давай, Сим! — крикнула День.

И они побежали. По узкой дорожке между огненной смертью и ледяной. Вместе, всё дальше от надёжного крова утёсов, к далёкому, манящему, как маяк, кораблю.

Никогда в жизни своей они так не бегали. Ноги их грохотали твёрдой, настойчивой дробью по исполинским каменным глыбам, вниз, в ущелья, вверх по склонам, всё вперёд и вперёд. Они широко загребали в лёгкие воздух и с силой выбрасывали его обратно. Чёрные утёсы истаяли позади, стали невозвратимым прошлым.