Огонь и сталь (СИ)

— Говорящим? — недоуменно выпалила Довакин, но Мать оставила ее без ответа, вновь вернувшись в царство Ситиса. Деметра отошла от гроба, сосредоточенно хмуря лоб. Что еще за Говорящий? Она не слышала об этом титуле. Надо будет спросить у Бабетты или Назира.

— Слышащая, что Мамочка тебе сказала? — Цицерон вернулся к обмазыванию Матери маслом. Его шутовской костюм на груди и рукавах уже испачкан жирными пятнами. — Матушка говорила о Цицероне? Скажи, что говорила, скажи что Матушка довольна службой Цицерона!

— Мать приказала мне найти Говорящего, — магичка подняла на в миг посерьезневшего паяца искристо-серые глаза. — Только я не знаю… не понимаю, что еще за Говорящий.

— Говорящий?.. Мать… велела тебе найти Говорящего! Ого! Ого-го! — мужчина подпрыгнул на месте. — Матушка возвращает нас к традициям! Да, да, скоро Братство будет таким как прежде! Любимая, мудрая моя Мамочка… — только что радостное лицо Цицерона вдруг резко помрачнело, он нахмурил чело, сжал блестящие от масла пальцы в кулаки. — Мать… ищет Говорящего?.. Матери отныне мало одного Цицерона… но почему? Ведь Цицерон так заботится о ней… так верно служит ей и Слышащей… — в темных глазах Хранителя отразилась целая гамма эмоций — от тихой печали до по истине звериной ярости. Он подался навстречу Деметре, впиваясь тяжелым взглядом в середину ее груди где таилось сердце Довакин, сейчас практически не бьющееся из-за вируса вампиризма. — А если… если не будет Слышащей?.. Мать снова будет только с Цицероном… со своими милым Дураком Червей… надо только… убить Слышащую? Да! — шут широко улыбнулся, но тут же затряс головой. Колпак соскользнул с его головы, темно-рыжие волосы били его по щекам. — Глупый Цицерон, глупый! Нельзя трогать Слышащую! Нет… не-е-ет, Слышащая должна жить, Слышащая должна служить Матушке… и Цицерон не сможет жить без Слышащей… нет… он будет тосковать… ему будет плохо… он будет плакать… — черты имперца исказила плачущая гримаса. Он протянул к Драконорожденной руки, но магичка отскочила в сторону и забежала за колченогий столик.

— Так!.. прекратить истерику! — бретонка ударила ладонью по столешнице и тут же поморщилась от боли. Она затрясла ушибленной кистью, не сводя с притихшего Хранителя настороженного взгляда. Первый раз он так морально терзался, когда узнал, что какая-то наглая блондинка избрана Нечестивой Матроной как ее Слышащий вместо него. Деметра коснулась кончиками пальцев своего подбородка, задумчиво закусив нижнюю губу. Допустим, она найдет этого Говорящего, но нет никаких гарантий, что он ей поверит. Ну, еще бы — приходит какая-то незнакомая девица в компании ненормального мужика и заявляет, что труп давно почившей старухи назначает его Говорящим Темного Братства. Бред! Ее посчитают либо больной, либо пьяной, либо то и другое вместе. Будет потом вместе с Цицероном песенки про котят распевать…

— В чем дело, Слышащая? — тонкий голосок Бабетты пробился сквозь хоровод невеселых мыслей магички. — У тебя такое лицо… — не-дитя хихикнула и принялась выставлять склянки с зельями на стол перед Довакин. — Я принесла тебе кое-что. Для твоего следующего путешествия.

— Да, спасибо, малютка, — невинно улыбнулась Драконорожденная, поднося к глазам одну из бутылочек. Вампирессу слегка передернуло от столь фамильярного обращения, тонкие пальчики сжали пузырек с зельем меткости. Бабетта угрюмо покосилась на Деметру, мурлыкающей себе под нос незатейливый мотивчик.

— То, что я выгляжу словно ребенок, не дает тебе права обращаться со мной как… с ребенком.

— Ну, вот, а теперь ты заворчала как старушка. Такая маленькая трехсотлетняя старушка, — бретонка потрепала насупившуюся сестру по щечке. Цицерон, обычно радостно поддакивающий ее насмешкам над самым старым членом Братства, хранил напряженное молчание, теребя край своей куртки.

— Не будь ты Слышащей… — процедила Бабетта, выразительно сверкнув глазами. Тряхнув темно-каштановыми локонами и надменно фыркнув на прощание, не-дитя величаво удалилась, вызвав у Довакин коварную улыбку.

— Мы пойдем за Говорящим? — мучительно выдавил шут. Это воля Матушки, ее нельзя… невозможно нарушить. Но что теперь будет с бедным Цицероном? Слышащая отныне будет странствовать со своим Говорящим, а что останется ему? Что же будет с несчастным, одиноким Хранителем? Слышащая оставит Цицерона в убежище с дражайшей Матушкой… это же хорошо… или нет?..

— Конечно, — Деметра устало вздохнула, — это же воля Матери. Но не сегодня. Еще одного дня в седле моя… эм… я не выдержу.

***

— Алфилд, душа моя! Услада моего сердца! Прошу, молю, заклинаю — оставь эту промерзлую землю! Работа на ферме не для тебя, солнце Скайрима недостаточно ярко для того, что бы освещать твою божественную красоту, — Бриньольф прижал руки к груди. — Позволь мне увести тебя! В Валенвуд, Хай Рок, Сиродил, куда захочешь! Окажи мне честь — выйди на балкон, позволь мне хоть на краткий миг узреть тебя!