Огонь и Ветер

– Я преступница, Ваше Величество, не отрицаю. Прикажете умереть, Ваше Величество?

Император брел по прибережной гальке, отшвыривая мыском ботинка мелкие камушки. Горько засмеялся:

– Я всегда знал, что ты одна равна мне, что ты одна достойна носить титул Владычицы Мира. Я знал, что женщин, равных тебе, нет. Чего же я ждал, что ты столько лет будешь сидеть сложа руки? Наверное, тебя и впрямь стоит убить. Ты опасна.

– Как прикажете, Ваше Величество. Только ничего не рассказывайте Ардане.

Он покачал головой.

– Нет, это ты мне ничего не рассказывай больше.

Подошел, взял меня за подбородок.

– Ты слышала? Я больше не хочу знать ни одной твоей тайны. Справляйся со своею совестью как-нибудь сама. Мне своих грехов довольно.

– Я сделаю все, что вы прикажете, Ваше Величество. Мне остаться во дворце, или, быть может, лучше покинуть Империю?

Император вздохнул:

– Собирайся, мы едем в Хальгу, на трехдневные песнопения Богине. Заодно представлю тебя жрецам. Только больше ни слова не говори мне о своем прошлом.

Он все косился на меня с подозрением, будто ждал очередной каверзы. Зря. Это была моя последняя «шутка». Мне так хочется прожить еще несколько лет с Арданой и моим императором. Я очень надеюсь, что у меня есть в запасе хотя бы год. Ведь на самом деле мой приговор уже подписан. Самою природой. Нет, наша, человеческая или саганья, справедливость, понятия «греха», «вины» и так далее тут ни при чем. У природы свои законы.

Сегодня я сильнейший из ныне живущих магов. Моя магия сильнее даже меня самой. Я чувствую взмах крыла чайки за тысячи километров от меня, я могу одним выдохом родить ураган, что сокрушит полстраны. Я могу перелететь океан за сутки, с Арданой на руках. Могу ворваться в сон любого из ветренников и к некоторым людям. Я отпаиваю хворых моей силой, отдавая все до капли, и смертельно больные встают с кровати, но чаша моя, лишь на миг опустев, наполняется вновь.

За могущество надо платить. Каждый раз, засыпая, я боюсь не проснуться: с каждым пробуждением все сложней вспомнить свое человеческое прошлое и лица родных. Тело мое кажется неуклюжим, лишним, не хочется в него возвращаться. Как будто я – уже не я. Как будто моя человеческая сущность, память прошлой жизни – всего лишь пена, рябь на глади бесконечного океана. И каждый день эта пена тает…

Я знаю, что дни мои сочтены. Настанет тот миг, когда я не смогу вспомнить имени дочери, когда не захочу вернуться из полета на землю, когда смертное тело мое более не способно будет удерживать в себе бурю и порвется, как ветхая тряпка. Я растворюсь в воздушном океане планеты и стану ветром. Но пока я еще человек, я сражаюсь. Каждое утро по осколкам собираю мозаику воспоминаний. Не снимая, ношу браслет-эскринас, но даже он не в силах удержать мой ветер.