Огонь и Ветер

Принц резко остановился. Я налетела на него плечом.

– Очень неумелая отговорка, л’лэарди Верана.

– Я вовсе не отговариваюсь! Это приглашение – большая честь для меня, но я сочла своим долгом честно предупредить Ваше Высочество о своих танцевальных талантах.

– Я о них уже осведомлен, поскольку был свидетелем вашего предыдущего танца. Вынужден признать, что он был несколько… э-э-э… свободен для благородной девы, но о неумении речи не идет. Если бы вы были не сатаной, а обычной человечкой, я бы немедленно распорядился предоставить вам место танцовщицы в придворном театре.

– Ваше Высочество, вероятно, смеется надо мной.

– Отнюдь. Я с удовольствием ангажировал бы вас на приватный танец.

– Так я же не отказываю вам. Просто…

– Вы не отказываете мне? – с усмешкой в голосе. Я неуютно передернула плечами. Вокруг нас с принцем образовалось пустое пространство, гости почтительно расступились, делая вид, будто заняты чем-то, однако напряженно прислушивались и косили глазами.

– Ну что ж, я воспользуюсь вашим любезным согласием. – Он повел меня дальше, к танцующим, а я не могла избавиться от чувства, будто ляпнула что-то не то.

Что значит «воспользуюсь вашим согласием»? Он и так им пользуется, ну то есть мы уже танцуем. Или он подразумевал под «приватным танцем» что-то другое? И почему мой танец «слишком свободен для благородной саганы?»

Руки у него были горячие, я чувствовала, как под кожей пульсирует живой огонь. Музыка текла неторопливая, почти жалобная, пары кружились медленно, я переступала маленькими шажками – боялась сделать лишнее движение. Однажды в своем сне-полете я очутилась у самого жерла начавшего извержение вулкана. Это было красиво, но так страшно, что я сбежала, обожженная, хотя, казалось бы, что может причинить вред бесплотному духу ветра? Так вот, в объятиях Его Высочества мне казалось, будто я танцую на краю того самого вулкана, двигаться надо очень осторожно, а то вот-вот поскользнусь и упаду прямиком в поток раскаленной лавы.

– Л’лэарди Верана, вы еще ни разу не посмотрели мне в глаза. И кажется, задерживаете дыхание. Вы меня боитесь?

Действительно, мои глаза цепко держались за спасительную точку – серебряную пуговицу его мундира на груди. Заставила себя посмотреть ему в лицо. Он слегка улыбнулся. Сухие, бледные, шершавые даже на вид губы, резкие носогубные складки, выпирающие скулы, хищный нос. Очень смуглая кожа, очень светлые, рыжие глаза будто озаряют светом все лицо. Заглядевшись в это пламя, я вдруг подумала, что не такой уж он и страшный.

– Я впервые при дворе, Ваше Высочество, плохо знаю этикет и все время боюсь совершить какую-нибудь неловкость. Простите.

– В таком случае сегодня я побуду вашим проводником в придворном мире.

– Это огромная честь для меня, Ваше Высочество.

Танец, к моему облегчению, уже закончился – мы присоединились к танцующим в последний момент, успели сделать едва ли два круга по залу. Я присела в глубочайшем реверансе и собралась удрать. Даже сделала вид, что не заметила протянутой руки принца. Сделала два шага в толпу, и тут мне на плечо легла тяжелая рука.

– Л’лэарди Верана, я же сказал, что собираюсь быть вашим сопровождающим. Куда вы так торопитесь?

– Простите, Ваше Высочество. Я не смею принимать от вас такую жертву, это слишком большая честь для меня.

Он нахмурился, морщины у рта залегли резче, глаза сверкнули ослепительно:

– Вы все время подчеркиваете, насколько мое общество вам неприятно, л’лэарди Верана. Надеюсь, вы осознаете, насколько ваше поведение оскорбительно и недопустимо.

Развернулся и ушел. Я осталась стоять в растерянности посреди зала, кусая губы. Опять опозорилась, в который раз за этот день, да что ж это такое! Еще и умудрилась вызвать на себя гнев Его Высочества, а про наследника, между прочим, говорят, что он чрезвычайно суров и не прощает обид. Я не хотела, правда, просто в его присутствии чувствовала себя настолько скованно, тяжко, что спешила сбежать и не думала, как это выглядит со стороны. На глаза наворачивались злые слезы.

Нет, светский мир – это не мое, решительно не мое! Ну и ладно. Наверное, я его больше никогда не увижу. Эта мысль держала меня весь вечер. Моя реальная жизнь – она где-то там, за морем, а это чей-то чужой праздник, чужой мир, в который мне повезло заглянуть одним глазком, мимолетно.

Ведь если отнестись к моему светскому дебюту серьезнее, так и свихнуться недолго: перед императором опозорилась, наследника престола обидела, хитрому ветреннику, внуку бабушкиной старой подруги, чуть не проболталась о плане побега.

* * *

– Мам, я очень устала. Мам, у меня болит голова и ноги. Мам, поехали домой!

– Сибрэ, ты как ребенок. Перестань канючить. Это твой лучший шанс. После того как тебя пригласил Его Высочество, тобой заинтересовались многие кавалеры. Зачем ты отказала сыну л’лэарда Кравди?