Огонь и ветер

Всякий раз, когда она вспоминала, как Фарр произнес это, у нее снова и снова прерывалось дыхание, а сердце начинало биться быстрее. Страшные призраки прошлого, терзавшие ее ночью, отступили – взамен им пришли совсем другие воспоминания, теплые и полные радости, светлые, точно ясный весенний день. Айна вспомнила, как Фарр сидел вот здесь, в этой каюте и, смеясь, рассказывал ей что-то, а потом брал книгу и начинал читать. Его голос заполнял все пространство, весь мир... И тогда между ними не было никаких преград. Тогда Айна была уверена, что все невзгоды скоро каким-то чудесным образом разрешатся. Тогда Лиан был просто маленьким младшим братом, а она сама – смешной чернильной девочкой, лучшей подружкой наследника... И самой большой преградой между ней и принцем оказалась вот эта деревянная стена, разделяющая две каюты. Не мальчик с синими глазами, не принцесса из Феррестре, не разница в положении... все это удивительным образом отодвигалось куда-то за край, оставляя место для огромного прекрасного чувства, в котором Айна так долго не хотела себе признаваться.

Поток воспоминаний прервался, когда в дверь постучали. Давешний слуга оставил на столе очередной поднос и с поклоном покинул каюту.

Что ж... слово надо держать. Айна встала и подошла к столу. Ее взгляду предстало блюдо полное действительно королевских угощений: здесь были кусочки дорогого сыра, дольки фруктов, тонкие пластики вяленого мяса и какие-то изящные закуски из половинок яиц, начиненных разными вкусностями. От запахов всего этого великолепия у Айны рот сразу же наполнился слюной. Да, перед таким завтраком она точно не могла устоять – если уж Фарр брался за что, он ничего не делал наполовину. В добавок к еде на подносе стояла кружка с отваром, над которой поднимался едва заметный пар. Айна вдохнула сладковатый нежный аромат трав и улыбнулась. Кто из них двоих приготовил для нее это лекарство? Наверное, все-таки Лиан...

Айна сделала пару глотков и почти сразу ощутила, как у нее окончательно проясняется сознание, раскрываются глаза и появляется желание расправить плечи.

И выйти наконец уже на верхнюю палубу.

Но она не стала спешить. С наслаждением уничтожила почти всю еду с подноса, допила отвар, еще раз взяла в руки старую книгу, проведя пальцем по истрепанному корешку... и только после этого решительно покинула каюту.

Наверху было свежо. Зима уже давно перевалила через середину, и на юге уже ощущалось приближение теплого времени, но здесь, в море, все было иначе. Пронизывающий ветер сразу напомнил Айне, что она не в саду Янтарного Утеса и даже не на берегу возле любимого южного замка. Впрочем, ей хватило ума набросить теплый плащ, так что холод показался не таким уж и сильным... его вполне можно было вытерпеть. Зато чистый морской воздух мгновенно разогнал остатки мути из тела и хмари из головы. Айна поднялась на корму и долго смотрела на убегающую вдаль из-под киля темную воду.

– Хороший видок, да? – она вздрогнула, когда услышала этот насмешливый голос с едва заметной хрипотцой.

Проклятье! А ведь так все было хорошо!

Айна обернулась, чтобы сжечь взглядом мерзкую воровку, которая всегда все портила... и споткнулась об ее спокойный ясный взор. Шуна смотрела на волны, на губах ее играла легкая улыбка. Улыбка человека, который почти наверняка уверен, что сейчас его ударят.

– Да... – выдавила Айна из себя, переводя взгляд обратно на море. – Неплохой.

– Я никогда прежде не видела столько воды... и не знала, сколь велика ее мощь. И что от этой красоты кишки узлом могут свернуться! – степная девица гладила пальцами до блеска отполированные перила кормы. В новом охотничьем костюме, сшитом точно по ее меркам, она смотрелась так, словно всегда носила дорогие ткани. И даже ее худоба уже не казалась столь заметной. Шуна вдруг взглянула на Айну из-под косо остриженной челки, лукаво сверкнув зелеными глазами: – Но у нас в степи говорят, если тебе слишком муторно, самый лучший способ прийти в себя – это схватить своего мужчину за гриву и оседлать его как следует. Знаешь, помогает! Я проверяла...

Айна почувствовала, как кровь прилила к лицу и совершенно не нашлась, что на это ответить. А степнячка вдруг накрыла ее ладонь своей худой смуглой лапкой и улыбнулась еще шире. Она приблизилась губами к самому уху Айны и добавила:

– Ты такая замороженная, северная леди, аж скулы сводит. Грустно на тебя смотреть. Белогривый принц уже весь истомился. Не мучала бы ты его так... В вашей столице у него, небось, будет богатый выбор из красивых юбок... Хоть одна да накроет его с головой. Будешь потом локти кусать. Такие парни под копыта сами не падают и среди травы не валяются! Провыбираешься!

От таких слов Айна и вовсе лишилась дара речи. Никто и никогда не разговаривал с ней подобным образом... никто, кроме матери, да тетки Саны, у которых тоже языки – что твоя иголка, везде залезть и так кольнуть, что мало не покажется.

Шуна еще крепче сжала ее ладонь.