Огонь и ветер

Девка вдруг хмыкнула и сказала, будто плюнула – с усмешкой и небрежением:

– Ухкы! – у нее был чуть хрипловатый, но при этом странно мелодичный голос.

– Чего? – не понял я. – Ну-ка, вашмилсть, переведи, чего это она квакнула?

Фарр помрачнел еще больше.

– Потом объясню.

Девка снова усмехнулась и вдруг ответила мне сама на чистейшем языке Закатного Края:

– Я сказала, что вы оба – идиоты, которые не умеют жить в степи и недостойны топтать ее землю.

– Ого как... – я скорее удивился ее безрассудной дерзости перед лицом двух вооруженных уставших и злых мужиков, нежели принял эти слова всерьез. – Да эта малышка за словом в мошну не полезет!

– Я тебе – не малышка! – воровка сузила глаза и посмотрела на меня так, словно еще миг – и правда плюнет ядом. – Тупой ухкы!

Я вздохнул и сел рядом с ней, положил веревку в траву и взял девицу за руки, чтобы завести их ей за спину. Оцарапанные о землю пальцы яростно сжались в два маленьких кулака, но Фарр, видя это, слегка надавил острием меча на тонкую шею, и воровка с бессильным гневом в каждом напряженном вдохе все же позволила мне завершить начатое. Когда я убедился в прочности узлов, Высочество ухватил девку за шиворот и одним движением поставил на ноги перед собой.

Он смотрел на нее уже почти без злости, только с огромной досадой в глазах.

– Ну и за каким демоном ты это сделала, дура?

Когда мы вернулись к костру, Фарр первым делом осмотрел обоих животных. Только убедившись, что с ними все хорошо, полез в свою суму и проверил, ее содержимое. Я даже и заглядывать не стал – ничего важного, кроме харчей да запасной одежды там не было.

Девка все это время сидела на земле со связанными за спиной руками и сверлила нас своим презрительным взглядом.

– Ты ведь говорил, что поставил защиту? – вдруг вспомнил я. Еще с утра хотел задать этот вопросик Высочеству, но не решался. – Как же она к нам пролезла?

Фарр наконец перестал возиться с сумками и подошел к костру. Посмотрел в огонь, вздохнул и сел рядом со мной, не глядя на нашу пленницу.

– Я и правда идиот, – сказал он тихо и грустно. – Ставил защиту от лихих людей да диких зверей... от всего, что несет угрозу жизни. А эта проныра и не хотела нас убивать.

– Ага, – подала вдруг голос девка, – на кой вы мне сдались, два дурака... А вот кони у вас хорошие...

– Молчи лучше, – мрачно сказал Фарр и подбросил в костер кусок кизяка из небольшой кучки, которую заботливо заготовила наша пленница. Похоже, она не ждала гостей.

Словно услышав мои мысли, воровка спросила с такой же безрадостной ноткой в голосе, как и у Высочества:

– Как вы вообще нашли меня, а?

Я усмехнулся.

– Нашли, как видишь.

Девка хмурилась.

– Я хорошо запутала следы, – пробормотала она. – Даже опытный охотник не сыскал бы. А уж вы-то... два укхы... Вы же и дерево посреди степи не заметите!

Тут мне стало смешно.

– Кто бы говорил. Ты сама-то не больно похожа на опытного охотника, – сказал я, заглядывая в украденный ею запасной котелок, где уже была готова хорошая похлебка с полосками сушеного мяса. Девка успела сварганить себе неплохой ужин из наших припасов. – У тебя ни коня, ни оружия, ни даже посуды своей нет.

Разумеется, она ничего не ответила.

Я разлил варево по двум чашкам и вручил одну Фарру.

– В другой раз не забудь добавить к своей защите и отворот для таких, как эта. Мне не понравилось ходить пешком.

Еда оказалась вкусной. Из тех же самых продуктов степная воровка умудрилась наварить нечто гораздо более съедобное, чем это обычно удавалось нам. Я опустошил свою миску уже до половины, когда снова услышал ее чуть хрипловатый голос.

– Эй, колдуны, я тоже есть хочу! – Фарр посмотрел на нее так, будто хотел, чтобы она исчезла. Но девка не унималась: – Между прочим, это я сготовила ужин!

– Ага, – сказал я. – Из наших харчей. Спасибо!

Настроение у меня было отличное: кони нашлись, еда вкусна, спешить больше никуда не нужно...

– Я не шучу, – продолжала гнуть свое девка. – Пожрать дайте!

В ее голосе было столько дерзости и бесстрашия, что я невольно проникся к воровке уважением. Даже подумал, что, пожалуй, можно и оставить ей немного похлебки. Если получится... Уж больно вкусна! Но прежде, чем мне удалось оторваться от еды, поднялся Фарр.

– Ешь, – он поставил свою миску возле пленницы положив рядом еще и кусок лепешки. Краем глаза я заметил, что похлебки у него осталось больше половины. Какой щедрый!

– И как же? – язвительно спросила девка. – По-собачьи? Руки развяжи, верзила!

– Чтобы ты сбежала?

– О, боги... Бегают ногами!

Фарр снова взял ее за шкирку и поднял с земли, чтобы развязать веревку. Какое-то время он сердито пыхтел, пытаясь справиться с моими узлами, а потом не выдержал и, выдернув из ножен небольшой кинжал, просто перерезал их. Веревки жалко упали в траву, и девка с усмешкой пнула их.

– Господи, вы правда такие нелепые... – она опустилась на землю с неожиданной грацией и плавностью в каждом движении. – Но спасибо.

И жадно вцепилась зубами в лепешку.

А я подумал, что она мне нравится.

Когда с ужином было покончено, я спросил:

– Ну, и что мы будем с ней делать?