Огонь и ветер

Проклятые датчики с недавних пор завели себе моду ломаться, поэтому перед каждым выездом их приходилось проверять. Ри вскоре освоился с пайкой, Скрипач и Ит паять научились ещё в незапамятные времена, поэтому теперь часть вечеров уходила на то, чтобы привести в порядок аппаратуру.

Скучать и впрямь оказалось совершенно некогда.

Утром, наскоро перекусив, шли возиться с машиной. Потом отправлялись работать. Вечером ехали к Павлу с отчётом, возвращались домой. Наскоро ели и садились паять. В полночь ложились спать, потому что выматывались за день так, что мало не покажется.

Но всё-таки…

И Скрипач, и Ри — мечтали. Да и как было не мечтать? То, что раньше относилось лишь к области гипотетических предположений, то, что было «если бы» и «может быть», теперь становилось реальностью.

— Слушай… — Скрипач говорил совсем тихо, потому что была уже глубокая ночь, и Ри спал крепким сном в соседней комнате. — А вот ты помнишь, на Окисте было небольшое внутреннее море?.. И там синяя-синяя вода почему-то, я только не помню, почему… Когда это всё кончится, обязательно туда слетаем… Берта, Кир, ты и я. Возьмём катер и махнём на пару дней… Там очень красиво, очень…

— Конечно, — обещал Ит, думая, что на это море Скрипач, конечно, семью просто обязан вытащить. — Конечно, родной.

— Это будет здорово… — Скрипач словно его и не слышал. — Мы сделаем разведку, а потом полетим все вместе — с Джессикой, Ри и мелкими… А Ри обязательно должен завести собаку, как думаешь?

— Должен, — соглашался Ит, безучастно глядя в ставший уже привычным полупрозрачный мир. За стеной, на соседской кухне, из неприметной щели вылезла мышь и принялась шуровать под столом. — Он очень любит собак…

— Вот, — удовлетворённо констатировал Скрипач. — Может, мы кошку возьмём?

— Возьмём, — вновь соглашался Ит. — Как же без кошки.

— Только бы всё получилось…

— Получится, обязательно получится, — уверенно говорил Ит. — Вот увидишь.

— Я так по нему скучаю… А ты скучаешь?

— Скучаю, — кивал Ит темноте и мыши на соседской кухне. — Я по нему очень скучаю…

— А по Фэбу?

— Родной, нет никакого Фэба. Я по Киру скучаю. Давай спать, пожалуйста. Второй час уже.

…Ри тоже хотелось поговорить, и он тоже отлавливал Ита — именно для таких разговоров. Чаще всего они случались тогда, когда Скрипач или готовил, или возился с машиной.

— Понимаешь, я вот до сих пор… ощущение — словно на кончиках пальцев. Руку протягиваю — и чувствую. Её чувствую. Волосы под рукой, жилка на виске тоненькая, бьётся… Словно она — почти здесь. Не могу объяснить, Ит. Прости, что мучаю.

— Ты не мучаешь, — возражал Ит. — Тебе просто нужно выговориться, понимаешь? Это нормально. Я через это проходил. Помню.

— Рыжий говорил, что ты молчал.

— Да как же, — смеялся Ит. — Ничего я не молчал. Только… разница, конечно, существенная. Я тогда прощался, а вы сейчас — наоборот. Ри, просто потерпеть надо. Какое-то время. Ты очень сильный человек, раз ты это всё сделал — так тем более должен справиться. Ждать — ужасная штука, согласен. Но что делать.

— Да, действительно, — Ри пожимал плечами. — Я ведь тоже много лет молчал. Терпел, молчал. А сейчас… помнишь, в детстве подарки дарили на праздники?

— У нас дарили максимум — сладкий пирог, — напоминал Ит. — И то, если праздник не совпадал с очередным постом.

— Ну да, верно. Но всё равно, пирога-то ты ждал?

— А как же.

— Ну и вот. Вот у меня сейчас — период ожидания пирога. Предвкушение пирога. Или подарка. Или…

— Эк ты хватил. Смотри, не расскажи потом Джесс про эти аналогии, — смеялся Ит. — А то узнает любимая женщина, что ты её сравнивал с пирогом…

— Тьфу на тебя, — тыкал его кулаком в бок Ри. — Что плохого?

— Ничего, — отмахивался Ит. — Давай паять…

* * *

Приближался Новый год.

В этой вариации Сонма его праздновали, как и в девяноста процентах других: с тридцать первого декабря на первое января. Ёлки, однако, тут не наряжали, хотя еловые ветви были непременным атрибутом праздника.

Всё было обставлено гораздо интереснее.

Тут было принято наряжать… окна.

В середине декабря на окно ставили специальную сборную арку, которую богато украшали: гирляндами, еловыми ветвями, стеклянными и пластиковыми подвесками. Город за эти предпраздничные дни буквально расцвел, на каждом окне появились украшения. Люди победнее, конечно, арки не ставили, обходились более простым вариантом — букет из еловых ветвей, электрические свечи, мишура.

Скрипач, разумеется, тут же стал наводить в сети справки — выяснилось, что обычай наряжать деревья тут тоже существовал, но какой-то царь специальным указом обычай этот реформировал, «дабы не губили молодые леса». И уже четыре века Россия «изукрашивала окна, создавая радостную и праздничную атмосферу на улицах и в домах».

— Хочу праздничную атмосферу в домах, — заявил Скрипач. — У нас завтра пустой день, без выезда. Давайте сделаем окно, а то что мы как неродные?

— Рыжий, денег нет, — возразил Ит. — Арки стоят немерено, я уже посмотрел.

— Ну хоть букетик из веток можно?!

— О, господи… ладно, будет тебе букетик. Как дитё, блин.