Огонь и Ветер (СИ)

- Шшш! - велел Хоаран, шагнул в сторону, сдёрнув с Джина полотенце и скрутив его в жгут. Хоаран замер сбоку от входной двери и медленно опустился на корточки, положив жгут на колени, обтянутые джинсами.

Джин ошарашенно наблюдал за ним, стоя в костюме Адама напротив той самой входной двери. И дверь осторожно приоткрыли со стороны коридора, на пороге вырос тот самый мальчик, похожий на девочку, которого так настойчиво предлагал им хозяин. Или всё-таки девочка, похожая на мальчика?

Неважно. Незваный гость вытаращил глаза, уставившись на голого Джина, и невольно расслабил руку с зажатым в ней пистолетом. Хоаран легко обезоружил позднего посетителя, закрыл дверь на ключ, свалил незадачливого убийцу на пол и качественно связал полотенцем, усевшись на беднягу верхом. Он вскинул голову и подмигнул Джину.

- Ужинать будешь?

- Э… - Джин невольно ощупал взглядом плечи Хоарана и широкую грудь, мысленно послал ужин к дьяволу и помечтал о том, чтобы джинсы с этого умника свалились прямо сейчас. - Больше гостей не будет?

- Мне откуда знать? - ответил вопросом на вопрос Хоаран, посмотрел на Джина опять и хмыкнул. Он начал подниматься со связанного убийцы, потом будто вспомнил что-то и коротко ударил ребром ладони по затылку. Гость обмяк.

- Застеснялся, что ли?

- Нет, просто делиться не люблю. Но я рад тебя видеть.

- Ты опоздал с этими словами на целую вечность, - пробормотал Джин и отвёл взгляд в сторону.

- А мне казалось, - звякнула пряжка, - что эти слова никогда не поздно сказать.

Джин знал, что означает шорох ткани. И он задрожал, стиснув кулаки. И дрожал до тех пор, пока горячая ладонь не легла ему на спину. Хоаран с такой силой привлёк его к себе, что это причинило боль, прижал крепче, позволив их телам соприкоснуться и в полной мере ощутить, кто и чего хочет. Джин тихо выдохнул имя - оно сплелось со стоном, ухватился за плечи и потянулся за обязательным поцелуем. Послушно разомкнул губы и прикрыл глаза, когда кончик чужого языка дразняще коснулся его собственного.

Он думал, что упадёт на пол, но спина ударилась о гладкую столешницу. На пол упало что-то другое - хрупкое, ибо оно разбилось, как отметило сознание - отметило лениво и неохотно. Джин запрокинул голову, позволив рыжим прядям щекотать подбородок, а жадным губам исследовать поцелуями шею. И насколько Хоарана хватит в этот раз?

Горячие касания сместились к ямочке меж ключиц, где в дело пошёл уже и язык, знакомо надавивший на чувствительную точку и ослепивший вспышкой удовольствия, приправленного лёгкой приятной болью. Следующей жертвой стала грудь, а после Хоаран добрался и до живота - поцелуями, а пальцами - ещё чуть ниже. С низким стоном Джин поймал ладонями его голову и потянул несильно к груди. Хоаран намёк понял и провёл кончиком языка по коже, будто бы случайно задел сосок слева, потёрся губами, с которых слетел тихий смешок. Как это у него получалось? Возбуждать даже смехом, сводить с ума улыбкой, вызывать восторг одним прикосновением…

Джин не выдержал, бросил ладонь ему на затылок и постарался поймать его дыхание, согревшее щеку, пока ещё ровное дыхание - сам таким уже похвастать не мог.

- Ты… - Остальное утонуло в новом глубоком поцелуе. - Мне… Я…

Рыжий мерзавец не позволил ему высказаться вновь, а сказать хотелось кое-что. Пальцы уверенно пробежались по левой ноге - от лодыжки до бедра, заставили выпрямить конечность. И Джин сам раскрылся навстречу Хоарану. Ждал, кусая губы и пытаясь сказать то, что хотел.

- Ты… - Он захлебнулся непроизнесённой фразой, превратившейся в долгий стон. Спина проехалась по гладкой поверхности стола от уверенного движения. Пальцы крепко сжали бедро и решительно вернули Джина обратно, позволив острее ощутить в себе твёрдую плоть. Хоаран вновь склонился над ним, обжигая шею и грудь поцелуями. Джин провёл ладонями по плечам, добрался до влажной от пота спины, позволил рукам скользнуть ниже и остановиться. И потом с силой привлёк Хоарана к себе. Наверное, страх потерять его превратил за эти дни желание в одержимость.

- Мне… - И снова ему не позволили ничего сказать, закрыв рот очередным поцелуем, лишившим сил. И разума.

Когда же Хоаран разрешил ему дышать и освободил губы, спина вновь проехалась по столу от сильного толчка. И ещё одного. И снова. И все попытки произнести хоть что-то заканчивались стонами и всхлипами, судорожными вдохами и рваными выдохами. Он умудрился закинуть руки на шею Хоарану и крепко обнять, а затем рывком приподняться и обхватить Хоарана ногами. Стол угрожающе заскрипел, но они не обратили на это внимания, слишком поглощённые друг другом и тем, что между ними происходило. Джин пытался поймать огонь, превращавшийся в ветер внутри него и ускользавший, словно вода, убегающая сквозь пальцы. А огонь согревал его тёплой лаской, обжигал, но отнюдь не болью, и оставался всё таким же неуловимым и свободным.