Огонь и Ветер (СИ)

Ну ещё бы, недоволен и зол, и голос сердитый. Джин, конечно, мог бы солгать, что привык к этому, но зачем? Нет, не привык, и по-прежнему такие слова и подобный тон отзывались болью и обидой, но только боль была совсем иной, не такой, что раньше наполняла его жизнь. Эта боль тревожила всё внутри, встряхивала как следует, позволяя Джину почувствовать себя действительно живым. Поэтому он и не стремился, наверное, как-то это изменить, ведь нынешний результат этой резкости ему нужен, даже важен. Смешно: его упрямый противник, его лучший друг, его единственный возлюбленный никогда не скупился на жестокие слова, но даже его жестокость необходима Джину.

— Ты знаешь, какое сегодня число?

Рыжий озадаченно нахмурился.

Ну вот, он даже не знал, какой сегодня день недели, что уж тут о числе вспоминать? Но упрямый осёл не умел сдаваться и брякнул с уверенным видом:

— Одиннадцатое.

Джину следовало бы театрально заламывать руки и рвать волосы на голове, но он не стал этого делать, просто тяжело вздохнул и сообщил невероятную новость:

— Семнадцатое.

Хоаран изумлённо вскинул бровь и растерянно потёр подбородок, испачкав его окончательно.

— Но вчера…

— Это было не вчера, — обречённо поправил Джин. — Может быть, ты всё-таки купишь часы?

Он направился к столу, на ходу осознав бессмысленность предложения. Даже если у рыжего будут часы, далеко не факт, что он станет их носить.

Джин водрузил на табуретку пакет с припасами и оглянулся на Хоарана.

— Перекусить хочешь?

Ещё бы он не хотел! Наверное, за эти два дня и не съел ничего, увлёкшись ремонтом.

— Хочу, — незамедлительно подтвердил Хоаран предположения Джина и с сожалением покосился на разложенные на промасленной бумаге детали. Потом он мрачно обозрел перепачканные чёрным руки и погрустнел. — Давай наверх, мне ещё отмыться надо.

Джин ловко и незаметно спихнул защитные очки в пакет — пускай потом ищет — и кивнул. Рыжий прошёл мимо него, прихватив на ходу футболку и обдав горячим запахом масла, раскалённого песка и ещё чего-то знойного и приятного.

Даже по его запаху Джин успел соскучиться. И всё потому, что упрямый осёл совершенно не следил за временем!

Джин взял пакет и поднялся вслед за Хоараном по узкой лестнице в комнату на чердаке. Ему уже доводилось тут ночевать разок, когда они только приехали в этот город. Небольшое помещение, даже маленькое, слева — глухая стена, а справа — сплошное окно, прикрытое пёстрой тонкой занавесью. Занавесь не препятствовала проникновению как солнечного света в комнату днём, так и лунного сияния ночью. Сейчас солнце стояло высоко, поэтому внутри светло почти так же, как снаружи.

У стены притулился небольшой столик, рядом мягкая танкетка с немного ободранной обивкой и тумбочка, которая использовалась в качестве стула. У окна на полу лежал большой матрас, накрытый мягким пледом и несколькими простынями. Не смотря на скудную обстановку, тут было чисто и уютно. Эта комната напоминала Джину о жизни в Австралии после третьего турнира: тогда он обитал практически в таком же помещении, только спал не на огромном матрасе, а использовал для этого обычный футон. Впрочем, он умел спать компактно в отличие от Хоарана.

В стене напротив входа красовалась тонкая дверь, за которой располагалась маленькая душевая кабинка. Туда Хоаран и отправился, оставив Джина в одиночестве, а скоро за дверью зашумела вода.

Джин встряхнулся и занялся пакетом с накупленной едой. Заодно открыл бутылку мадеры, чтобы вино «подышало». Устроившись на танкетке, он огляделся и хмыкнул, заметив снятую обувь рыжего. Наклонился вперёд и тронул пальцем зубчатое колёсико шпоры — оно закрутилось с тихим звоном. И как это Хоаран умудрялся носить шпоры и ни за что не цепляться при ходьбе? Джину почему-то казалось, что штука эта чертовски неудобная, впрочем, он ни разу в жизни не носил ничего подобного.

Он осмотрел ботинок со всех сторон, разобрался с креплением и снял шпору. Вернув обувь на место, положил блестящую железку перед собой. Да уж, сам Хоаран перепачкался с головы до ног, а вот шпоры остались чистыми и блестящими. Джин покрутил штуку в пальцах, посмотрел на свет и вновь тронул колёсико, заставив его быстро-быстро завертеться. Острые зубчики слились друг с другом, казалось, что это просто золотой круг с ровным ободком.

Джин так увлёкся странной игрой, что не заметил, как стих шум воды. Он спохватился лишь в последний момент и быстро сунул шпору в большую банку с солью, не отыскав места лучше. Вовремя, потому что Хоаран как раз вышел из душа.

Джин усилием воли подавил желание облизнуть губы и с трудом отвёл взгляд в сторону. Вид обнажённого по пояс Хоарана сейчас ему точно противопоказан, а длинное полотенце, обёрнутое вокруг бёдер, спокойствию Джина отнюдь не способствовало.

Рыжий устроился на тумбочке напротив, и Джин невольно покосился на него. Прозрачные капли на загорелой коже вводили во искушение, как и влажные длинноватые пряди, откинутые назад.