Огонь и вода

- Вот прямо сам он и расскажет?

- Это наше семейное дело, - пожал плечами Рыжий. – И кажется, твоё уже неким боком тоже.

- Это как? – Кудряшка глянул с опаской.

- Мы с Катрин поженимся, когда Анриетта полностью выздоровеет.

Дальше почти родич выдал некую гамму звуков и междометий, а потом поинтересовался:

- Это вы сами решили или наш отец заставил?

- Причём тут господин Луи? – не въехал Рыжий.

- Ну мало ли, ему, поди, не понравилось, что вы тусите просто так, он у нас до чёрта правильный. Или Катрин того, залетела?

- Слушай, мелочь, - расхохотался Рыжий, - о причинах тебе знать детали необязательно. Мы с Катрин решили, что нам так будет хорошо, и всё. Знает Анриетта и мои тоже знают, и вот теперь ты. Остальным мы скажем сами, ясно?

- Чего неясного-то, - пробормотал Кудряшка. – Тогда вы можете столкнуться с тем, что у отца на Катрин были другие планы.

- Ему придётся принять ситуацию, - пожал плечами Рыжий.

- То есть, выходит, это уже почти собственность Катрин, да? – мелкий глянул хитро. – Ладно, я помогу. И просто так помогу, а если твой важный дядя сделает мне какую-нибудь полезную бумагу – так и вовсе. Рассказывай, что там у вас.

- Я тебе деталей не расскажу, расскажет как раз дядя. Если можешь – то отправляйся в штаб прямо сейчас, я предупрежу, что ты придёшь. Он в курсе, и расскажет как раз детали и особенности.

- Правда, да? Ладно, - парень даже выпрямился, до того сидел весь съёжившийся. – А скажи, вам норм, что я добываю инфу, ну, не вполне законно?

- Вот об этом тоже поговоришь с Шарлем, он тебе поставит и рамки тоже – что можно, что нельзя.

Потому что в военной, мать их, разведке инфу добывают очень по-разному. И если Шарль с Кудряшкой сработаются, это пойдёт обоим на пользу. Один получит хорошего сотрудника, а второй – задачи по силам, и перестанет болтаться… как кое-что кое-где.

Вообще, конечно, рассказывать о помолвке нужно было им с Катрин вместе, но вдруг она не слишком обидится? Потому что в разговоре с её братом это дополнительный козырь, а её сейчас не достанешь, она на объекте. Впрочем, можно попробовать позвонить.

- Слушаю, - откликнулась Катрин, и голос её звенел радостью, и было это – невероятно.

- Знаешь, я тут рассказал твоему самому младшему о наших изменившихся обстоятельствах, - честно признался Рыжий.

- Чтобы приманить его семейным делом? – тут же просекла Фиалочка. – И что он?

- Да вот сидит тут, глазами хлопает, на меня смотрит.

- Чего это я глазами хлопаю? – буркнул Кудряшка.

- А разве нет? На, скажи сестре, что думаешь, - и протянул ему телефон.

Тот взял, пробормотал что-то про «поздравляю» и вернул телефон Рыжему.

- А вообще как, всё в порядке? – спросила Катрин.

- Да, вполне.

- Тогда встретимся вечером дома.

Вот и отлично. Вечером дома. Катрин уже рассказала, что её поймала журналистка от Фины и они договорились встретиться в парке королевы Антуанетты, ну да это совсем рядом.

Домой Рыжий добрался – так вышло – уже часам к девяти вечера, и на тридцать девятом этаже его ждал только очень голодный и соскучившийся за день Серый.

- А где наша хозяйка? – спросил у него Рыжий.

Тот посмотрел так, будто это Рыжий должен был ждать его с работы, а не наоборот. Тогда Рыжий позвонил – но телефон оказался недоступен. Смутное ощущение неправильности происходящего, до того возникавшее пару раз в течение последнего часа и тут же уходившее, подняло голову и завопило.

Рыжий ещё раз попробовал позвонить – нет ответа, телефон абонента выключен. И на вызов по магической связи Катрин тоже никак не отозвалась.

Глава сорок четвертая, в которой герои выясняют, что произошло

Катрин пришла в себя… где-то. Господи, что было-то? Почему так хочется пить и почему так болит голова?

Она открыла глаза и попыталась сесть – получилось. Что ж, комната совсем ей не знакома. Приплыли. Раньше ей случалось просыпаться в незнакомом месте только рядом со встреченным накануне мужчиной, и то – только один раз, и тот мужчина потом собрался-таки на ней жениться. А тут даже и мужчины-то не было. Серые крашеные стены, занавешенное окно, кровать, на которой она лежала, и пара стульев. Всё.

С неё сняли туфли – стояли возле кровати, и на стуле лежала сумка. Катрин дотянулась до сумки – вдруг там есть таблетка от головной боли? И ещё надо бы понять, сколько времени, и позвонить – понятно, кому.

Таблетки в сумке не оказалось – потому что последнюю она выпила когда-то давно, и запас не обновила. Вот что значит – жить здоровой. Телефона в сумке тоже не оказалось.

Вообще, что было-то?

Катрин вспомнила, как разговаривала с журналисткой Лив и с Флёр Фремон, которая теперь фотограф. А потом пошла домой. Вроде бы даже вышла из парка, и идти было совсем недалеко. Вроде бы, её окликнули. И… что дальше? У неё амнезия?

Она поднялась – голова кружилась, но терпимо, не настолько, чтобы вот прямо лечь обратно. Нужно было выяснить, что, чёрт возьми, происходит, где она, и что здесь делает. Надела туфли, порадовалась, что вчера из-за поездки на объект не взгромоздилась на высокие каблуки. И открыла дверь наружу.