Огонь испепеляющий

Мой новый знакомый заметил это, но ничего не сказал. Он отошел к куче сваленных вместе цепей, действуя так же, как и я за несколько минут до него. Раз уж пришлось оказаться здесь, то хоть какое-никакое оружие надо подыскать. Я сомневалась, что, если бы подозреваемых у Императора было только два, процесс так бы затянулся. И я была права. Не успев совершить еще несколько замахов шестом, я снова услышала скрип двери: на этот раз она впустила в свои владения двух человек, судя по глазам, обычных магов. Один из них был плотный, коренастым мужчиной лет пятидесяти, с густой каштановой бородой, другой же был повыше и более худым. Привели их вместе, да, но было видно невооруженным взглядом, какую неприязнь они испытывают друг к другу. Первый смотрел волком, хоть им не был, второй был настроен более дружелюбно. К нему я и обратилась:

— Добро пожаловать в нашу скромную обитель! — обвела я руками сломанные скамьи и предметы пыток. — Поскольку мы с вами оказались здесь не по своей воле, но в камере вольны делать все, что заблагорассудится, нам стоит обсудить, что, в конце концов, здесь происходит. Да, Адар? — я подняла голову и наобум подмигнула одному из темных пятен на потолке.

— Кто такой Адар? — нарушил молчание один из магов.

— Дракон, начальник службы безопасности Императора, Дораим Адар Корай к Вашим услугам, — донеслось сзади.

Все резко посмотрели в сторону ржавой решетки, закрывающей несуществующее окно. Все, кроме меня. Я не сомневалась, что он почтит нашу компанию личным присутствием. Вопрос был в другом: как именно он сюда попал? Вариантов было несколько: либо он был под покровом невидимости все это время, и его не смог почуять даже Маррад, либо он каким-то образом смог переместиться прямо в камеру, избегая блокировку магии. Да, много же тайн хранит императорский замок, а особенно и его подземелье.

— Напоминаю, каждый из вас подозревается в убийстве Корна Эдари, мага тьмы и света. Скоро вы пройдете через процедуру снятия отпечатка вашей силы. Будет неприятно. После выявления убийцы другие будут отпущены с пожизненной гарантией невиновности от Императора. Виновный будет казнен публично с использованием одного из заклинаний огня без права помилования. По решению Его Величества на некоторое время решено было вас объединить. Может, преступник сам проявит себя, а может, и захочет признаться в содеянном, — к концу тирада в голосе дракона начали проскальзывать хоть какие-то эмоции.

Он постоял еще пару минут, ожидая какой-то реакции, но ее не последовало. Маррад на Адара не смотрел, лишь тихо рычал, перебирая найденную цепь, маги отошли к противоположным концам камеры; каждый думал о своем. А я так же стояла спиной к палачу, размышляя, стоит ли задать вопрос, на который я вряд ли получу какой-то внятный ответ.

— Вы уверены, милорд, что здесь находится убийца? — я медленно повернулась и взглянула ему прямо в огненные глаза, где уже пролетали фиолетовые всполохи.

— Да, миледи. Временная петля никогда не врет, — насмешливо поклонившись, палач исчез без единого звука.

Значит, обошел блокировку. Лазейки есть. Я знала о заклинании, которое упомянул дракон. Его часто использовали дознаватели в своих расследованиях, ибо оно позволяло увидеть, кто был на месте преступления до убийства. И оно действительно всегда верно показывало тех, кто был там. Если подозреваемых было несколько, то обычно снимали отпечаток стихии — что было довольно болезненной процедурой, так как магию насильно заставляли проявлять себя — чтобы проверить каждого. Отец говорил мне о таком. В его практике, слава Адану, было лишь пару случаев лишения жизни, и каждый раз схема действия была именно такой. А в случае казни только жрецы выбирали, какое заклинание огня использовать. Во имя бога-изгнанника, бога-врага они плели заклинание, приводя приговор в действие. Такова была привилегия жрецов правосудия, дарованная Императором много лет назад. С тех пор ничего не менялось. Аскетичные старцы с пергаментной кожей были такими всегда. Иногда казалось, что над ними не властно само время. Они существовали всегда. Белые балахоны, скрывающие тела, один голос на троих; слабый, потусторонний, во время казни он разносился по всей площади около храма Правосудия. Жрецы никогда не выходили за пределы храма; я не была уверена, спали ли они. Мне всегда казалось, что они всегда находились в состоянии некого бездействия до тех пор, пока не требовалось вершить суд. Тогда они оживали и проводили необходимый обряд лишения жизни, затем вновь скрывались в храме. Отец рассказывал, что это был единственный храм в Роане, не посещаемый людьми. Это был не страх, а скорее нежелание сталкиваться с неизвестным. Люди поклонялись трем богам, а не справедливости.

Я не могла не заметить реакцию других обвиняемых на слова дракона, но уже после его ухода. Маги и оборотень, уже не таясь, не сводили глаз друг с друга, а затем вспомнили про меня.

— Так ты не веришь, что кто-то из нас убил, как его, Корна? — наконец вступил в разговор коренастый маг.