Огонь изнутри

Дон Хуан сказал, что совпадающие эманации дают основу для контакта между человеком и союзником. По мере углубления знакомства связь становится более тесной. И обе формы жизни уже могут извлечь из этого пользу. Видящего обычно интересует эфирное качество союзника, которое делает последнего замечательным разведчиком и охранником. Союзника же интересует более мощное энергетическое поле человека, с помощью которого союзник иногда может материализоваться.

Опытные видящие манипулируют общими эманациями до тех пор, пока не добиваются полной фокусировки. И тогда происходит обмен. Древние видящие не понимали сути этого процесса и разработали сложные приемы созерцания, предназначенные для погружения в глубины; которые я видел в зеркале.

— В своих погружениях древние видящие пользовались одним весьма замысловатым приспособлением, — продолжал дон Хуан, — веревкой особого плетения, которой они обвязывались вокруг талии. Мягкий утолщенный конец веревки пропитывали каучуком, и ему придавали такую форму, чтобы он плотно вставлялся в пупок наподобие пробки. При каждом погружении видящий прибегал к услугам одного или нескольких ассистентов, задачей которых было держать веревку, пока видящий странствовал в своем созерцании. Естественно, непосредственное созерцание внутрь отражения глубокого чистого пруда или озера — вещь намного более ошеломляющая и опасная, чем то, что мы делали с зеркалом.

— А они действительно погружались телесно? — спросил я.

— Человек способен на удивительнейшие действия, — заверил меня дон Хуан. — Особенно тот, который умеет управлять осознанием. И хотя древние видящие и избрали неверный путь, в своих путешествиях в глубины они встречали дивные чудеса. Такая вещь, как встреча с союзником, была для них делом совершенно обычным.

Конечно, теперь ты уже понимаешь, что глубины — выражение фигуральное. Никаких глубин в действительности не существует. Есть только управление осознанием. Однако этого они так и не поняли.

Я сообщил дону Хуану, что на основании его рассказа о встрече с союзником и моего собственного субъективного впечатления от ощущения силы, бьющегося в воде, союзника, я пришел к выводу, что союзники весьма агрессивны.

— Нет, на самом деле они не агрессивны, — сказал он. — И дело здесь не в том, что у них для агрессивности не хватает энергии, а скорее в том, что их энергия — несколько иного типа. Союзники больше похожи на электрический ток. А существа органические — на тепловые волны.

— Тогда почему же союзник так долго за тобой гонялся, дон Хуан?

— В этом нет никакой загадки. Союзников привлекают эмоции. И больше всего им нравится животный страх. Когда существо его испытывает, выделяется энергия подходящего союзникам типа. Внутренние эманации союзников подпитываются энергией животного страха. Поскольку мой страх не ослабевал, союзник повсюду следовал за ним. Вернее, мой страх поймал его и не позволял ему оторваться.

Затем дон Хуан рассказал, что отношение союзников к животному страху было открыто древними видящими. Этот тип страха нравится союзникам больше всего на свете, и древние видящие доходили даже до таких крайностей, что специально насмерть пугали людей, чтобы подкормить своих союзников. Древние видящие были убеждены в том, что союзники испытывают вполне человеческие чувства. Однако новые видящие увидели, что это не так. Союзников привлекает только энергия, высвобождаемая эмоциями. И не важно, будет это любовь, ненависть или печаль — все работает одинаково эффективно.

Дон Хуан добавил, что, почувствуй он любовь по отношению к тому союзнику, тот все равно последовал бы за ним. Правда, характер преследования был бы несколько иным. Я поинтересовался, прекратил бы союзник погоню, если бы дону Хуану удалось обрести контроль над своим страхом. Дон Хуан ответил, что в контроле над страхом заключался прием, которым пользовались древние видящие. Они настолько им овладели, что даже научились произвольно генерировать страх. Чтобы постоянно держать своих союзников на привязи, они ловили их на свой собственный страх и постоянно подпитывали, выдавая его порциями.

— Древние видящие были ужасными людьми, — продолжал дон Хуан. — Впрочем, прошедшее время здесь неуместно. Они ужасны и по сей день. Они одержимы властью, они жаждут владеть и повелевать всем и всеми.

— Даже сейчас, дон Хуан? — спросил я, пытаясь заставить его продолжить рассказ.

Но он сменил тему, сказав, что я упустил потрясающую возможность — быть напуганным сверх всякой меры. То, что я залил щели между рамой и поверхностью зеркала смолой, несомненно, не позволило воде затечь под зеркало. И это сыграло решающую роль: союзнику не удалось разбить зеркало.

— Очень плохо, — сказал дон Хуан. — Может быть, он бы тебе даже понравился. Кстати, во второй раз приходил не тот, который был в первый. Второй идеально тебе подходил.

— А у тебя самого есть собственные союзники, дон Хуан?