Огонь изнутри

— Для того чтобы быть беспристрастным свидетелем, — продолжал он, — мы начинаем с понимания того, что фиксация или движение точки сборки является всем, что есть, для нас и для мира, которому мы являемся свидетелями, каким бы этот мир ни был.

— Новые видящие говорят, что когда мы были обучены говорить с собой, мы были обучены способам притуплять[28] себя для того, чтобы удерживать точку сборки фиксированной на одном месте.

Хенаро громко хлопнул в ладоши и издал пронзительный свист, имитируя свисток футбольного тренера, и завопил:

— Так, смещаем точку сборки! Ну, ну! Давай, давай, смещай!

Мы все еще смеялись, когда кусты справа от меня вдруг зашевелились. Дон Хуан и Хенаро немедленно сели на землю, подогнув под себя левую ногу. Согнутую в колене правую, каждый из них поставил перед собой наподобие щита. Знаком дон Хуан приказал мне сделать то же самое. Приподняв брови, он изобразил на лице смирение уголками губ.

— У магов — свои причуды, — шепотом сказал он. — При сдвиге точки сборки вниз зрение мага становится ограниченным. И если он заметит тебя стоящим, он непременно нападет.

— Однажды нагуаль Хулиан два дня продержал меня в позе воина, — тоже шепотом сообщил Хенаро. — Мне даже мочиться пришлось, не вставая.

— И еще — какать, — добавил дон Хуан.

— Точно, — подтвердил Хенаро, а затем, как бы вспомнив что-то, шепотом поинтересовался. — Надеюсь, ты сегодня уже какал? Потому что, если у тебя в кишках что-то есть, ты наложишь в штаны, как только покажется Ла Каталина. Если, конечно, я не научу тебя, как их снимать. Чтобы покакать в позе воина, тебе придется снять штаны.

И он принялся показывать мне, как снимаются брюки в этой позе. Он подошел к этому процессу с исключительной серьезностью и ответственностью. Все мое внимание было полностью сосредоточено на его движениях. И только сняв штаны, я обнаружил, что дон Хуан буквально захлебывается от хохота. Я понял, что Хенаро в очередной раз надо мной подшутил, и собрался было подняться на ноги и надеть штаны. Однако дон Хуан остановил меня. Он так хохотал, что едва мог говорить. Он сказал, что в шутке Хенаро только доля шутки, и что Ла Каталина действительно находится за кустами.

Меня проняло: несмотря на смех, в тоне его звучала настойчивость. Я застыл на месте. А мгновение спустя я уже совершенно забыл о штанах — в такую панику меня вогнал раздавшийся в кустах шорох. Я взглянул на Хенаро. Он уже снова был в штанах. Пожав плечами, Хенаро прошептал:

— Прости. Я не успел показать тебе, как надевать их, не вставая.

У меня не было времени ни на то, чтобы разозлиться на них, ни на то, чтобы присоединиться к их веселью, потому что неожиданно кусты раздвинулись прямо передо мной, и из них вышло нечто чудовищное. Даже страх мой прошел — до того диковинным было это создание. Я не боялся, я был просто очарован. То, что я видел перед собой, было чем угодно, но только не человеческим существом. Оно даже отдаленно не напоминало человека. Это было больше похоже на рептилию. Или на громоздкое гротескное насекомое. Или на мохнатую, до предела омерзительной наружности птицу. Его темное тело было покрыто грубой рыжеватой шерстью. Я не видел ног — только огромную уродливую голову. Вместо ноздрей по бокам плоского носа зияли две большущие дыры. У этой твари было что-то наподобие зубатого клюва. И глаза — настолько же прекрасные, насколько гротескной была вся эта штука. Глаза были подобны двум гипнотическим озерам непостижимой чистоты. В них светилось знание. Эти глаза не были человеческими, равно как и птичьими. Я вообще никогда не видел таких глаз.

Шелестя кустами, чудище прошло слева от меня. Когда я, следя за его движением, повернул голову, то заметил, что дон Хуан и Хенаро очарованы его присутствием в той же степени, что и я. Мне пришло в голову, что они, видимо, тоже никогда не видели ничего подобного.

В следующее мгновение создание полностью исчезло из виду. Но спустя миг послышалось рычание, и его очертания снова замаячили перед нами.

Я был очарован и в то же время обеспокоен тем, что ни капельки не боюсь этого чудища. Было такое ощущение, что в панику перед этим впадал вовсе не я, а кто-то совсем другой.

В какой-то момент я почувствовал, что начинаю вставать. Ноги выпрямились против моей воли, и я обнаружил, что стою, повернувшись к чудовищу лицом. Я смутно ощущал, что снимаю куртку, рубашку, ботинки. Я разделся догола. Мышцы ног сократились с огромной силой. С непостижимой ловкостью я подпрыгнул, и в следующее мгновение мы с чудовищем уже неслись к какой-то неясной зелени, видневшейся вдалеке.

Сначала чудовище неслось впереди меня, извиваясь наподобие змеи. Но затем мне удалось его догнать. Когда мы поравнялись, я вдруг осознал нечто, что уже было мне известно, — на самом деле чудовище было Ла Каталиной. Вдруг рядом со мной оказалась Ла Каталина в человеческом облике. Мы скользили без малейшего усилия. Мы словно застыли в позах стремительного движения, а пейзаж несся назад, создавая впечатление огромного ускорения.