Огонь извечного колдовства

— Женщины, блин, подключите логику, блин. — Пламя, наконец, догорело и теперь остались только ожоги. Очень и очень болезненные ожоги, справиться с которыми даже моя регенерация сможет далеко не мгновенно! — Я крупнее вас обоих вместе взятых, а у этого головоногого несмотря на длину щупалец относительно небольшое тело. Втроем мы бы в его желудок просто не поместились!

— Вот о анатомических особенностях пришедшего из глубины думаешь как-то в последнюю очередь после того, как оказываешься слишком близко от его пасти. — Ядовито заметила меньшая из моржих, как-то странно махая ластом. С кончика лопатообразной конечности в тушу спрута ударила молния, но истерзанное тело монстра и на неё никак не отреагировало. — Зачем ты вообще вытолкал его сюда? Обитатели мрака ведь несъедобны!

— Ну, трофей ведь. — Признаваться, что просто не хотел пробивать льдину своей головой почему-то не хотелось. Сочтут еще неженкой. — Можно его голову на стенку повесить. Хотя нет, с головой не получится, лучше пару-тройку из сохранившихся невредимыми щупалец оборвать.

— Куда повесить? — Не поняла меня любительница мидий и только тут я сообразил, что самого понятия «мебель» у разумных ластоногих может и не быть. Да и вообще их быт и нравы человеческому обществу, скорее всего, не слишком соответствуют. — И зачем?

Лежбище разумных моржей действительно было лишено всего, кроме самих моржей. Ну и еще некоторого количества мелкой гальки, для туш такого размера малоотличимой от песка. По сути это был просто склон едва-едва на десять метров выступающей из под воды круглой горы, который несмотря на царящий вокруг лед был достаточно теплым, чтобы на голой земле удалось расположиться с некоторым комфортом. И почти весь он был покрыт десятками вытянутых неуклюжих тел, лежащих на спине, животе или боку. У самого берега редкой цепочкой расположились самцы, при виде гостя встрепенувшиеся и явно почувствовавшие себя неуютно. При каждом из снабженных бивнями патриархов находился гарем из женщин в количестве от пяти до двадцати особей. Выше отдыхали детеныши, ползающие туда-сюда и почти постоянно чего-то кричавшие либо мамашам, либо друг другу. Ну а у самого гребня расположились те, кого можно было назвать подростками. Недостаточно крупные, чтобы считаться взрослыми, но уже явно вышедшие из детского возраста.

— Вы живете прямо на жерле вулкана?! — Если честно, я просто не мог в такое поверить…С другой стороны, жители Помпеи вроде бы вполне неплохо себя чувствовали несмотря на соседство с Везувием. До дня извержения. — А если вдруг оттуда ударит газ или пепел?! О лаве уж вообще не говорю.

— Иногда бывает так, что огонь в глубинах земли начинает рваться наружу. — Согласилась со мной кусательница хвостов. — Но каждый, кто имеет внутреннюю силу, чувствует напряжение лежбища за несколько часов до начала гнева пламени. И тогда мы просто отплываем подальше.

— А много у вас магов? — Я разглядывал толпу моржей и понимал, что ничего не понимаю. Вся занятая исполинскими морскими млекопитающими территория в магическом зрении была настолько заполнена энергией, что различить там отдельные ауры не представлялось возможным. Однако несмотря на жизнь в явно волшебном месте ластоногие выглядели в большинстве своем как-то…Нехорошо. Нет, столь экзотически обладатели разума были могучими, огромными, даже вполне себе страшными. Однако у многих на мордах имелись настоящие залежи натекшего из глаз или носа гноя, для смахивания которого ласты годились куда меньше, чем руки. Шкуры этих странноватых существ покрывали пятна и наросты, больше похожие на лишай, чем на естественную пигментацию и бородавки. А еще мои уши без всякого напряжения улавливали кашель и чихание, столь похожие на человеческие. — И насколько они сильны?

— Всех перечислять долго. Наше племя — лучшее! И сильнейшее! — Не без гордости заявила Та-Которая-Любит-Мидии. — На лежбище не могут пользоваться внутренней силой только детеныши. Да и то лишь некоторые. Взрослый должен доказать, что достоин остаться здесь, если не хочет оказаться изгнанным. А если он попробует вернуться в родные воды, то его будут бить, пока не уплывет. Ну, или пока не утонет.

— Слабакам место в других племенах! — Горячо поддержала свою напарницу Кусающая-подруг-за-хвост. — На наше лежбище, лучшее лежбище, открыта дорога только сильным!

— Ластоногие фашисты. И чего только в жизни не увидишь. — Известие о том, что здесь правит бал родо-племеная магократия, меня удивило не слишком сильно. Жестокий мир, жестокие нравы…Местные люди от местных же моржей в этом плане отличались не особо сильно и всегда были готовы забредшего к ним на огонек чужака ограбить, убить или продать в рабство. И отказывались от этой идеи только если видели реальную опасность для своих собственных шкур оказаться продырявленной в результате неудачи. — Хм, а тебе чего, парень?