Огонь, мерцающий в сосуде

— Блин, — выругался Коля, шагнув к подсервантнику, выкрашенному когда-то темно-синей краской, дверцы его закрывались на крючок. Он распахнул их и вновь выругался, на этот раз куда эмоциональнее, что-то стукнулось об пол, я вытянула шею и тут же заорала, сообразив, что передо мной. Коля чуть отступил в сторону, и я смогла разглядеть ногу с задранной брючиной, черные носки с дырой на пятке. — Не ори! — рявкнул Коля, бросившись ко мне и хватая меня в охапку. — Хотя ори, если так легче, вряд ли кто услышит.

Но теперь орать сил у меня не было, я завороженно смотрела на тело, которое запихнули в подсервантник. Седые волосы и рука с обручальным кольцом.

— Господи… — начала я, но тут же стиснула рот рукой, боясь, что меня вырвет.

— Не вздумай падать в обморок, — предупредил Коля. — Только этого мне не хватало. Отвернись и не дергайся, а я его осмотрю.

Я зажмурилась, борясь с тошнотой, слыша, как он возится возле подсервантника. «Мне надо его увидеть, — подумала я, вовсе не Колю имея в виду. — Конечно, надо, чтобы убедиться». Но открыть глаза было страшно. И все же я заставила себя сделать это.

Труп Коля успел вытащить, и теперь он лежал у его ног. Наклонившись, Николай, что-то насвистывая, его разглядывал. Глубоко вздохнув, я решительно шагнула к нему. Лицо покойника выглядело ужасно, и все-таки определенное сходство с фотографией в газете было. Невысокого роста, полный… Передо мной, без сомнений, был отец Надежды Захаровой.

— Придушили старичка, — сказал Коля. — Весьма характерный след на шее. Хотя, может, он сам удавился, а потом сюда залез от стыда за свой неблаговидный поступок. Эй, — нахмурился он, глядя на меня, и чертыхнулся. — Согласен, зрелище не для нежных девичьих глаз, но таращиться на него тебя никто не просил. Идем.

Он схватил меня за руку и поволок вон из дома. Оказавшись на улице, я едва не повалилась в траву. Коля тряхнул меня и сказал просительно:

— Потерпи. Здесь рядом моя машина.

Мне казалось, что шли мы до нее очень долго. Коля распахнул передо мной дверцу джипа и помог сесть. Достал с заднего сиденья бутылку с водой и сунул мне в руку. Минералка была теплой, а запах все еще преследовал меня. Сделав глоток, я вернула бутылку Коле.

— Нашего покойника ты знаешь? — спросил Николай, устроившись в водительском кресле.

— Это хозяин дома, Захаров. То есть я так думаю… уверена, что он. Вчера я приезжала сюда, разговаривала с ним… вернее, он не пустил меня в дом.

Я разговаривала с другим человеком, тот был высокий, а этот… — Я продолжала говорить, заподозрив, что объясняю все крайне бестолково, однако основную мысль Коля уловил.

— Ты говорила с высоким мужиком в очках и фланелевой рубашке, который не хотел, чтобы ты его видела?

— Да…

— Старика в подсервантник запихнули примерно сутки назад. Выглядит он паршиво, что неудивительно, учитывая жару… Ты была здесь одна?

— Меня водитель ждал, в такси, напротив дома…

— Поздравляю, — хмыкнул Коля. — Очень может быть, благодаря этому факту тебя не сунули в подсервантник с хозяином на пару.

— Ты хочешь сказать… — растерялась я.

— Я хочу сказать, что вчера ты столкнулась с убийцей.

Я таращилась на него во все глаза, чувствуя, что челюсть у меня отвисла и выгляжу я на редкость глупо. Но, несмотря на некую толчею мыслей в моей многострадальной голове, уже готова была согласиться: Коля прав.

— Он придушил старика, а тут и тебя черт принес. Что ему было делать? Ты могла поднять шум… Предположим, он бы беспрепятственно покинул дом, воспользовавшись задней дверью, но ведь его мог кто-то увидеть, его самого или машину, не пешком же он сюда явился. К тому же он не знал, одна ты приехала или нет, и допускал мысль, что кто-то наблюдает за домом. Единственный выход — выдать себя за хозяина.

— Но почему он был уверен, что я его не узнаю?

— Хороший вопрос. Либо он точно знал, что с хозяином ты раньше не встречалась, либо решил рискнуть. Нацепил рубашку старика и его очки… Маскарад удался, ты убралась отсюда, а он спрятал труп, рассчитывая, что найдут его далеко не сразу.

— Соседка сказала: старик почти не выходил из дома, в магазине и то появлялся раз в месяц.

— Вот видишь… дом на отшибе, и на запах еще долго не обратили бы внимания. Теперь вопрос: кому понадобилось его убивать?

— Ты ведь не меня об этом спрашиваешь? — возмутилась я.

— Конечно, тебя, — проворчал Коля. — Кого же еще? Зачем-то тебе понадобилось его навешать.

Ответить на этот вопрос было совсем не просто, особенно в том состоянии, в котором я пребывала. Надо срочно придумать внятную историю для этого типа… А в голове пусто. К тому же совсем недавно Коля поинтересовался, «откуда такой интерес к дням минувшим», и связал старика с Сериковым. Выходит, ему известно о той давней истории. Успел проявить любопытство?

— Наверное, нужно вызвать полицию, — сказала я, надеясь выиграть время.

— Еще чего, — хмыкнул Коля. — У нас взаимная аллергия друг на друга.

— Но мы не можем оставить труп в доме…

— Мы его уже оставили, — напомнил он. — Полежит чуток, ему все равно, а мне неприятности не нужны.

— Но мы ведь ничего плохого не сделали.