Огонь, мерцающий в сосуде

— Мне ничего не оставалось, как взять твою сумку. Там был паспорт. Мы немного похожи, и это давало мне шанс. Но я все равно каждый день приходила на наше место, надеясь тебя встретить. Но тебя не было. Хозяйка комнаты, которую я снимала, на меня косилась, постоянно задавала вопросы, я боялась, она что-то заподозрила, вдруг позвонит в полицию, и те проверят, кто я такая? Надо было уезжать. Но меня не покидала надежда увидеть тебя. Я решила отправиться к дому, где ты жила, ведь в паспорте указан адрес. Но за высоким забором ничего не разглядишь. Я прождала весь день, а вечером устроилась в гостиницу. Рано утром там появились эти люди и привезли меня сюда, ничего не объясняя. Вот и все.

— Я… я помогу тебе, — сказала я, избегая смотреть на Бессонова.

— Интересно, как? — спросил он.

— Ты сказала, мой отец погиб? — вздохнула Генриетта. — Я уверена, это он его убил. Он убил Бориса и убил моего отца, так как боялся, что я все им рассказала.

— Ты так старательно избегаешь называть его по имени, — заметил Бессонов. — Он — это кто?

Я уже знала ответ, догадывалась. Уверена, Бессонов его тоже знал. Просто хотел услышать подтверждение. Но Генриетта молчала, стискивая пальцы.

— Я жду, — поторопил Бессонов.

— Его фамилия Быков, — вскинула голову Генриетта. — Валерий Быков. Спасибо тебе, — сжав мою руку, сказала она. — Теперь ты все обо мне знаешь. И все равно хочешь помочь. Твой муж считает меня негодяйкой, и он прав. У меня больше не осталось сил, я ничего не хочу. Даже твоей помощи. Я иду в полицию.

— Вот это правильно, — согласился Бессонов. — Сериков, как бы вы к нему ни относились, по крайней мере, должен знать, что случилось с его дочерью. И перестать надеяться.

Я закрыла лицо ладонями, сдерживая слезы, а он добавил, обращаясь к Генриетте:

— А чтобы ты не передумала по дороге, мои ребята тебя проводят.

— Я поеду с ней, — сказала я, поднимаясь.

— Не поедешь, — отрезал Бессонов. — Ты не адвокат, и у следователя тебе делать нечего. Об адвокате я обещаю позаботиться.

Он кивнул охране, один из мужчин шагнул к Генриетте, она беспомощно посмотрела на меня и пошла ему навстречу.

— Генриетта, — позвала я, когда они были уже возле двери.

— Ты же знаешь, меня зовут Надежда, — сказала она, не оборачиваясь. — Папа назвал. Но я не оправдала его надежд.

— Ну, вот, тайн почти не осталось, — сказал Бессонов, когда за ними закрылась дверь, и мы оказались одни.

— Я не верю, что она убила ребенка, — сказала я, покачав головой, не ведая, к кому обращаясь. К Бессонову или все-таки к себе.

— Возможно, девочка действительно умерла, вот только что это меняет? Пора выслушать версию Валеры.

— Ты хочешь поговорить с ним?

— Все надо доводить до конца. Но нам следует поторопиться. Очень скоро у него менты появятся, если наша девушка начнет давать показания.

— Ты думаешь, они держали девочку в доме Ольгиной тетки?

— Уверен.

— И… Ольга знала об этом?

— Давай спросим у нее. Сейчас они наверняка в своем клубе. Нанесем дружеский визит и поболтаем.

— Тебе совсем не жаль ее? Ведь она тебя любит…

— Ольга? — Он немного помолчал. — Когда ты сбежала, я места себе не находил. Все думал, а вдруг я тебя никогда не найду? Никогда, понимаешь? Пройдет год, два, десять… А я ничего не буду знать о тебе. Надеяться снова и снова, бояться, что кто-то мог обидеть тебя, что ты нуждаешься в помощи, а меня нет рядом. Это я к тому, что прекрасно понимаю, каково все эти годы было Серикову. Трехлетний ребенок, который через полгода не вспомнит, кто его отец и мать. Он ведь все равно верил… Вдруг дочь где-то совсем рядом, в соседнем городе, среди чужих людей…

— Пожалуйста, не надо, — всхлипнула я.

— Пора кончать с этим делом, — нахмурился Бессонов. — Тебе здорово досталось, смерть брата, потом еще и это… — Он подошел и осторожно обнял меня, а я сказала:

— Едем. — И попятилась к двери.

Возле клуба мы были уже через двадцать минут. Охранник на входе с неудовольствием уставился на мои джинсы, перевел взгляд на Бессонова, скупо улыбнулся и кивнул. Стало ясно: фейс-контроль пройден успешно.

— Валера здесь? — спросил Бессонов таким тоном, точно был тут хозяином, а Валера подавал пальто в гардеробе.

— У себя, — вновь кивнул охранник. — Вас проводить?

— Обойдусь.

— Кабинет на втором этаже, — сказала я, и мы направились к лестнице. И едва не столкнулись с Ольгой.

— Какого хрена вам здесь нужно? — уперев руки в бока и загораживая нам проход, задала она вопрос.

— Поговорить с твоим мужем.

— О чем, интересно? — Она покачала головой и сказала в досаде: — Бессонов, убирайся из моей жизни. Ты в ней уже достаточно напакостил.

— Ты ведь знаешь, если я решил с ним поговорить — я поговорю, — нараспев ответил он.

— Господи боже мой, — фыркнула она, переводя гневный взгляд на меня. — Что ты в ней нашел?

— Тебе это прямо сейчас объяснить?

— Знаешь что я, пожалуй, сделаю? Позову охрану, и они вышвырнут тебя и твою девку на улицу.

— Не советую. Я вернусь и разнесу ваш кабак к чертям собачьим. Зачем тебе лишние хлопоты?

— По-прежнему считаешь себя хозяином жизни, да?