Огонь, мерцающий в сосуде

Неизвестно, чем бы закончились эти препирательства, но тут на площадке второго этажа появился Валера.

— Александр Юрьевич? Решили нас навестить? Рад, что наш клуб пришелся вам по душе.

Ольга нехотя отошла в сторону, и мы начали подниматься по лестнице. Ольга шла следом.

— Оказывается, вас есть с чем поздравить, — продолжил улыбаться Валера, направляясь к своему кабинету. — Эта девочка — ваша жена? Несколько неожиданно. Ольга до сих пор не может прийти в себя от этой новости. Простите ее за такой прием, вы же знаете, как женщины обидчивы.

Мы вошли в кабинет, Валера устроился за столом, Бессонов сел в кресло, я на диван, стоящий в углу. Ольга замерла возле двери, скрестив на груди руки.

— Я перейду сразу к делу, — сказал Бессонов. — Надежда Захарова в настоящий момент дает показания в кабинете следователя.

Ольга перевела испуганный взгляд на мужа, тот оставался внешне спокойным. Подумал немного и кивнул.

— Вы всегда играли в моей судьбе роковую роль. Неудивительно, что и сейчас без вас не обошлось. Невинное любопытство: вы-то как оказались замешаны в это дело?

— Моя жена — родная сестра Бориса Нестеренко.

— Мир тесен, — усмехнулся Валера. — Иногда даже слишком. Что бы вы ни думали обо мне, но девочку я не убивал. У меня этого и в мыслях не было. Трагическое стечение обстоятельств. Десять лет назад мне не следовало оставлять в живых эту дуру. Пристрели я ее тогда, и никто ничего бы не узнал. Уверен, вы бы на моем месте так и поступили. А я ее пожалел. Оттого, наверное, мне и не дано достичь ваших высот, хотя такой пример перед глазами. Мне казалось, она так напугана, что никогда здесь не появится. А она появилась. Досадный промах. Кстати, а как вы заработали свои первые деньги?

— Сейчас речь не обо мне, Валера, — ответил Бессонов.

— Да-да, разумеется. И в подобной ситуации вы никогда не окажетесь. Я знал, что ее нельзя оставлять в живых, но оставил. Твердости не хватило, а вам ее не занимать. Крутой парень… Вот бабы на вас всю жизнь и виснут. Моя жена — уж точно. Им нравятся крутые мужики, а не слабаки вроде меня.

— Ну, Бориса и отца Захаровой ты все-таки убил, — пожал плечами Бессонов.

— Пришлось…

— Ты что, спятил? — рявкнула Ольга. — Замолчи немедленно.

Валера равнодушно махнул рукой, потом окинул взглядом кабинет и добавил:

— Пожалел все это. Сколько сил потрачено… и времени. Успел, знаете ли, душой прикипеть к любимому детищу. Хотя помню до сих пор ваше золотое правило: ни к чему и ни к кому не привязывайся. Это лишает свободы. В общем, дал маху. Ты думаешь, что оставляешь грехи в прошлой жизни, а они перекочевывают вместе с тобой в настоящую. И однажды приходится платить по счетам.

— Насчет грехов верно замечено, — сказал Бессонов. — И человек со временем мало меняется. По крайней мере, в твоем случае было именно так. Ты не отказал себе в удовольствии срубить легких денег и шантажировал Гордеева.

— И тут вы правы. И легких денег по-прежнему хотелось, и твердости не прибавилось. Я ведь мог убить девку два месяца назад, когда она здесь появилась. Прикопал бы в лесочке, ее бы даже искать никто не стал, раз уж она давным-давно исчезла. А я опять пожалел. Денег дал, но о спокойной жизни мечтать уже не приходилось. Она о Борьке спрашивала, и я заподозрил: начнет его искать. Так и оказалось. Потом и вовсе до смерти перепугался, увидев их вдвоем. Если она все ему рассказала, мне конец: не сдаст меня Борька ментам, так начнет шантажировать. Одним словом, спохватился, да поздно. Вот и готов был перестрелять всех подряд, лишь бы спасти свое сомнительное благополучие. Жаль, Захаровой удалось сбежать от меня, а оставаться надолго в вашем городе я не мог. Но был уверен, она здесь непременно появится.

— Ты уже на пятнадцать лет наболтал, — зло сказала Ольга. — Идиот несчастный.

— Похищение — ее идея? — равнодушно спросил Бессонов, кивнув в сторону Ольги. Та резко выпрямилась, и на мгновение я решила: она непременно на него набросится. Но тут Валера ответил: