Огонь на поражение

Так же, как и я на рукопашке, Гунн «повелся» на стрельбе. Из тиров не вылезал часами. Стрелял он исключительно. Навскидку, из любого оружия, практически не целясь. Словно некий компьютер был вмонтирован в его мозг; за сотые доли секунды он успевал просчитать все: скорость и направление ветра, скорость и направление движения цели… Мишени, как правило, появлялись беспорядочно, но Гунн каким-то шестым чувством угадывал и время, и место их появления и «гасил» на «взлете». Даже инструкторы относились к его манере ведения огня с каким-то суеверным уважением.

Здесь уже он вправлял мне мозги; «Додо, о цели не нужно думать, ее нужно чувствовать. Тогда – попадешь». – «Гунн, а если это человек?» – «Нет. Цель – это цель. И ничего больше. Будешь думать – пропадешь. Он попадет в тебя, ты в него – нет».

Цель – это цель. И ничего больше…

С той поры Гунна я не встречал.

Сейчас он сидит за моей спиной, приставив к затылку ствол.

– Теперь налево…

Заезжаю в проулок, абсолютно пустынный в этот час.

– Стоп. Ну, со встречей, Додо.

– Со встречей, Гунн.

– Оружие?

– «ПБ» в кармане пиджака. Кольт за поясом.

– Доставай. За ствол, аккуратно. И, Додо, без фокусов, пожалуйста. Все-таки стреляю я быстрее, чем ты бьешь. Это он без балды. Передаю ему оружие.

– Что с Кленовым?

– Кто это?

– Снайпер. Он должен был контролировать вход.

– А-а…

– Ты убил его?

– Нет. Это было бы непрофессионально. Мне его не заказывали.

– Что с ним?

– Спит. Он хороший снайпер: нашел самое удачное место. Только еще раньше его нашел я. Пришлось усыпить.

– Ампула?

– Ну да. Из духового ружья. Очень удобно. Ты не беспокойся, не замерзнет.

Чердак. Там тепло. Проснется даже без «кумара». Хотя по пробуждении у него будут проблемы…

– Ты его подставил…

– Естественно. Убрал из того же ружья людей блондина, – маячили, как фонарные столбы. А ружьишко оставил рядом.

Гунн щелкает барабаном кольта.

– Ты, я вижу, пальбу учинил в приличном заведении не на шутку. Последний патрон остался.

– Крайний.

– Ну, крайний, так крайний.

– Я закурю?

– Почему нет? Только – без резких движений. Прикури от машинной зажигалки.

– Считаешь, обычную использую как огнемет?

– Додо, голова у тебя всегда варила. А мне лишние неприятности не нужны.

Закуриваю.

– А что тебе нужно?

– Что и всем. Досье, Мои заказчики полагали, оно у тебя. Я с этим согласен.

Уж очень долго ты болтался вне контроля.

– Мне было чем занять это время.

– Не сомневаюсь. Как не сомневаюсь и в том, что попусту ты его не тратил.

– Как и ты.

– Да. Дронов, на кого ты работаешь?

– На людей.

– На каких?

– Просто: на людей. Тех, что по улицам ходят, в метро ездят, на заводах работают…

Гунн задумался. Надолго. Хмыкнул.

– Самое смешное, Додо, что ты скорее всего не врешь. Ты действительно так думаешь?

– Ага.

– Тебе это нужно?

– Выходит, нужно.

– Додо, ты дурак. Или – идеалист. Что, впрочем, одно и то же.

– Это – кому как.

– Додо… Сейчас можно работать на себя. Только на себя.

– Понимаешь, Гунн… Одни люди растят хлеб. Другие – делают машины. Третьи – пишут книги. Нас с тобой готовили…

– Воевать.

– Нет. Защищать. Вот этих самых людей.

– Время поменялось.

– Время может меняться как угодно. А вот изменить долгу мы не можем.

– Додо, ты понимаешь, что нас бросили? Продали? Со всеми потрохами! Как продали и предали ребят, что погибают сейчас в Чечне! Как продали и предали людей, которые гибнут под бомбежками…

– Гунн, а ты думать научился.

– Заткнись, Додо. Думать я всегда умел. И ты, и я понимаем, что для разборки с грозненским генерал-президентом хватило бы трех мобильных команд из групп вроде «Альфы» или «Вымпела»! Вспомни, сколько людей было задействовано в захвате дворца Хафизуллы Амина? Да захватить грозненский обком для профессионалов диверсионных групп… Что, будешь спорить?

– Нет.

– Ребята, подготовленные в случае войны к захвату штабов армий НАТО, командных пунктов управления войсками на территории Штатов, центров Пентагона и НАСА… А тут: обком партии, переименованный в президентский дворец, назван «неприступной крепостью» и тысячи парней посланы умирать… Просто парней, не воинов, не бойцов, солдат-первогодков. Их заставили драться с просто парнями из чеченских сел и городов. Любым властям нужна кровь, чтобы цементировать эту власть. И не важно, с какой стороны они находятся. Для себя, Додо, я решил одно: моей крови в этой «смазке» больше не будет!

– Да? И поэтому стал «заказным»?

– Додо, я не умею выращивать хлеб и делать машины. И-не хочу. Я готов рисковать и работать профессионально. И… это хорошо оплачивается.

Молчу. Сигарета истлела до фильтра и обжигает пальцы. Прикуриваю от «бычка» новую.

– Скажешь, «моральный аспект»? Додо, за убийство рабочего-многостаночника или матери-одиночки заплатят хотя бы «штуку» баксов? Мне сейчас платят даже не десятки – сотни тысяч долларов! Да, я – оружие! Я убиваю – дельцов наркобизнеса, глав рэкетирских группировок, всякую криминальную сволочь! И чем больше этой сволочи я перестреляю, тем чище станет воздух для того же рабочего…