Огонь на ветру

– Больно торопишься, – ответил начальник поста. – Расскажи поначалу, кто такой и откуда явился, не то вздёрну по законам военного времени, как вражеского лазутчика.

– Не мели языком, указывай, где шатёр.

Слова из-под сетки звучали невнятно и глухо, но в голосе слышалась привычка повелевать. Вороной конь с белым подтёком на узкой литой голове и в белом, выше колена, сапожке на левой задней ноге и тот, казалось, выражал нетерпение.

– Ладно. Спешься и сдай оружие. Эй, кто-нибудь, проведи.

В шатре амирспасалара незнакомца встретил тот же вопрос:

– Кто таков и для чего явился в расположение войск?

Амирспасалар сидел в складном кресле без спинки, установленном на ковре. В углу поблёскивали латы и меч.

– Явился, как друг, – ответил незнакомец. – Хочу помочь в переправе.

– Ловушка старая: доверься лазутчику – и загуби всё войско.

– Понадобится всего три сотни всадников.

– Чем докажешь правдивость своих слов?

– Залогов при себе не ношу.

– Сними чабалахи, открой лицо.

– Что проку в лице, когда у тебя в руках моя жизнь?

– Господин мой и друг, – воскликнул Шота. Он находился в шатре вместе с другими спасаларами. – Прикажи мне возглавить три сотни воинов. Хоть скрыто от нас лицо незнакомца и неизвестно имя, я верю, что с ним успех.

Закарэ опустил на колени сжатые кулаки:

– Рисковать твоей жизнью, Шота, мне хотелось бы меньше, чем собственной.

– Даже трусы, укрывшиеся в обозе, которым впору лишь женское платье, рискуют во время войны, – глухо прозвучало из-под кольчужной сетки.

– Пусть будет так. Говори. – Закарэ встал, приблизился к незнакомцу. Тот отступил, выставив перед собою ладонь. Закарэ вернулся на место, повторил:

– Говори.

– Три сотни всадников я проведу на тот берег. На заре они начнут бой. Одновременно твои войска начнут переправу.

– Напасть неожиданно, с тыла, – верный залог победы! – поддержал незнакомца Шота. – Переправа удастся.

– Где пройдут триста всадников, могут пройти и три тысячи, – сказал один из спасаларов.

– Нет, – возразил Закарэ. – Наш берег ниже и просматривается, как ладонь. Триста всадников покинут лагерь незамеченными. Передвижение значительной части войска вызовет ответное передвижение неприятеля.

Незнакомец стоял с видом человека, сказавшего всё, что нужно было сказать. Руки он скрестил на груди, левую ногу выставил вперёд. Почтительности его поза не выражала.

– Вернуть коня и оружие, – сказал Закарэ и, обернувшись к незнакомцу, добавил: – Триста всадников тотчас последуют за тобой. Награду назначишь сам. В случае успеха не поскуплюсь. Если приготовил ловушку, погибнешь первым.

Незнакомец кивнул головой и вышел. В распахнувшийся полог на миг ворвалось чёрное небо с мигавшими звёздами.

– Помни, Шота, ты должен остаться живым, – Закарэ подошёл к Шота и положил ему руки на плечи.

– Стрелы врага про то знают, – беспечно ответил Шота. – Но я постараюсь.

Триста всадников покинули лагерь и под прикрытием кустов и деревьев двинулись вверх против течения реки. Чёрная ночь окутала землю плотно, как войлок. Звёзды и тонкий серп месяца едва разгоняли тьму. Кони осторожно выбирали проходы между камней. Пахло сыростью. Внизу неумолчно шумела река в вечной битве со скалами. Двигались не менее часа. Потом незнакомец придержал своего вороного, спрыгнул на землю, отвязал от седла и перекинул через плечо свёрнутую кольцом верёвку.

– Отбери десятерых, – сказал он Шота, – поведёшь за мной. Остальные на месте ожидают сигнала.

Двенадцать человек пешими двинулись дальше. Пройдя несколько сотен шагов, пригнувшись, спустились к воде. Река пробивалась среди больших валунов и с рёвом летела вниз. Пластаясь по скользким камням, в завесе из мелких брызг, отряд переправился на тот берег. Продолжили путь не в рост, а ползком. Вскоре глазам, привыкшим к темноте, открылись очертания башни. Слабое пятнышко света расползалось под кровлей. Это была обычная сторожевая башня, в мирное время занятая одними сигнальщиками, во время войны превратившаяся в крепость с собственным гарнизоном.

– Гарнизон в пятьдесят человек, – прошептал незнакомец. – Убрав, расчистим себе проход до самых войск.

– Справимся, – также шёпотом ответил Шота.

– Первый ярус глухой. Его высота в шесть локтей. На втором и третьем бойницы. С площадки на верхнем, четвёртом, ярусе местность просматривается вперёд и на обе стороны.

– Свет сквозь бойницы не пробивается, горит лишь под кровлей. Похоже, что все, кроме дозорного, спят.

– Лестница между ярусами в стене, – продолжал незнакомец. – Дверь во втором ярусе. Ступени снаружи.

Незнакомец подозвал двух воинов, что-то коротко им объяснил.

– Эти пойдут со мной, – сказал он Шота. – До кустов ползём вместе. Увидите, что я наверху, бросайтесь к дверям. Отопру изнутри.

– Будет, как ты сказал.