Огонь неугасимый

Мы сидели в концерте, не вместе, не рядом,
Он с другой, я с другими, с толпой…
Я ласкала горячим целующим взглядом
Милый профиль усталый и злой.

В людном зале сплелся с темпом песенки модной

Русской были широкий разгул…
Он сидел равнодушный, далекий, холодный,
Не ответил, не встал, не взглянул.

А мне грезился сад, освещенный луною

Горной речки таинственный плеск,
Дорогие черты в полутьме надо мною,
И в глазах фосфорический блеск.

Через легкую ткань шелковистого платья

Теплота обнимавшей руки,
И стальные глаза и стальные объятья
На откосе, в траве, у реки…

Это сказка? мечта? Лунной ночи химера?

Я не знаю, не мучай меня!…
Но ее заслонили три ряда партера,
Три промчавшихся, прожитых дня.

Интимный ужин

Румянится рябчик на блюде заманчиво,
Бутылка сотерна во льду,
Все в жизни неверно, пестро и обманчиво…
Ты знаешь, что с неба у всех на виду
Сегодня мы сняли звезду.

Мы сняли звезду золотую, блестящую

И ей осветили наш путь.
В твоих поцелуях безумное счастье,
Они покрывают, как ризой, мне грудь,
Я вздохом боюсь их стряхнуть.

Бахромка от люстры звенит и качается

И бисер зеленый дрожит.
Сегодня мы — боги! Нам все улыбается.
Для тех, кто, как мы, каждым днем дорожит,
Как время безумно бежит.

Я чувствую губы свои, они алые,

На них поцелуи горят.
Глаза твои меркнут такие усталые,
И льдистых бокалов края, милый яд,
Огонь наших губ холодят.

В кофейнике кофе, кипя, поднимается,

Бутылка сотерна во льду —
Глаза твои меркнут и вновь загораются…
Ты знаешь, что с неба у всех на виду
Сегодня мы сняли звезду.

Зимнее утро

Серебристое утро, пары от дыханья клубятся,
Розоватые блики румянят морозную гладь,
Вокруг солнца сиянье, а в воздухе льдинки искрятся,
Моих мыслей и грез никому, никому не узнать.

Голубей поднялась перламутрово-сизая стая

Под ногами скрипит замирающий, хрупкий снежок,
Я иду и смеюсь, я иду и глаза закрываю,
Чтоб никто моих грез подстеречь и увидеть не мог,

Чтоб никто не поймал говорящие молнии взгляда,

Не нарушил вопросом мой чудный ласкающий сон…
Проходите скорей. Никого, никого мне не надо!
Никого? Одного я хочу и один этот — он!

О я чувствую их, моих огненных грез трепетанье,

Они так не похожи на прежних корректных сестер
Я боюсь, что от них, как от солнца, исходит сиянье.
И ложатся румяные блики на снежный ковер.

Гортензии

Триолеты