Огонь, пепел и ветер (СИ)

Кир собирался уже уходить. Можно было бы вызнать, как госпожа Пинна, так всех обманула, чтобы явиться Отбор, но это его уже не интересовало. Пусть с остальным разбирается Тару.

Кир отодвинул стул, готовясь уходить, но девушка вдруг снова заговорила, не отводя взгляд от куклы:

— Если хотите знать, много странных вещей происходит на Отборе. Например Лидия… Между прочим, это она порезала платья, подбросила осколки в туфли Исоры.

Кир замер на месте:

— Почему вы так думаете? — спросил он.

— У нее невероятно подходящий дар — она умеет очень быстро двигаться. Когда мы несли туфли из кладовой комнаты, я ощутила легкое касание ветра, но даже не успела ничего заметить. А потом, она так ловко меня подставила, что я даже восхитилась.

— Почему же вы не пытались защитить себя и никому не рассказали о своих подозрениях?

— Я тогда еще не знала про ее дар, мне не хватало ни доказательств, ни свидетелей. К тому же, Лидия — княжна, а значит неприкасаема. Позже, когда я узнала про ее дар, то… Выяснила, что и Лидия кое-что про меня знает. Когда-то на заре своего пути, я кое-что украла у ее матери, а Лидия меня запомнила. Если бы я ее сдала, то потеряла бы больше, чем получила. Впрочем, к этому мы и пришли в итоге… И, знаете что еще? Я думаю, что змею в опочивальню Агаты подкинула тоже она…

Кир нахмурился, он мог поверить, что избалованная княжна из вредности режет платья, или подбрасывает осколки в туфли, чтобы отомстить, но подкидывать кобру в опочивальню своей подруги… Это было и опасно и трудноисполнимо.

— Почему вы так решили? — спросил он. — Мне казалось, что княжна Лидия с госпожой Агатой подруги, и та ценит ее помощь.

— Да, так оно и есть, — согласилась Пинна. — Может быть, Лидия сделала это, чтобы ей помочь. Ведь у Агаты совсем ничего не получалось с танцем, а если Лидия знала о ее даре, то такая помощь вполне объяснима.

Кир потер пальцем переносицу. Под костью вновь зарождалась головная боль.

— Благодарю, княжна Мира, что поделились. Я тщательно все это обдумаю.

Отчего-то она вздрогнула от его слов. Ее пальцы еще сильнее сжались на кукле.

— Знаете, что? Не зовите больше меня так. Это имя уже давно мне не принадлежит. Оно принадлежало ей, а я ее убила… Мне всегда казалось, что именно этого я и желаю, что такова моя судьба, как же я ошибалась. Я хотела, стать лучше нее, хотела, чтобы она меня заметила, а она даже не знала, что я существую! А теперь, она мертва и это все из-за меня!

Прижав к груди куклу, другой рукой она закрыла лицо, опустив голову. В этом жесте было столько отчаяния, что от жалости у Кира укололо сердце.

Ему и правда было ее жаль. Не по своей вине она все потеряла, если бы генерал Хайро не учинил бунт, то эта девушка выросла бы прекрасной и благородной княжной, пусть и не из богатого и могущественного рода. Она бы ходила по балам, очаровывая женихов, но вместо этого судьба отправила ее в пучину порока.

Так уж вышло, что мужчина, который все потерял, мог также заново всего достигнуть. Отец Елены, чей род попал в опалу, заработал состояние выгодно вкладывая монеты и возрождая, доставшиеся в наследство земли. Отец Кира отправился на военную службу, хотя предательство и обман сильно ускорили дело, скорее всего и без них, он смог бы многого достичь со временем.

У женщин такой возможности не было. Они не могли отправиться на службу, или торговать. Их удел был выйти замуж, что сделать удачно без приданного, было бы сложно, даже обладая красотой. Или же они могли встать по другую сторону закона. Если подумать, то госпоже Пинне еще повезло не отправиться в бордель.

Кир с грустью подумал о Елене. Во время усмирения мятежа она сражалась наравне с Киром, а пострадала куда больше, но никто и не подумал о том, чтобы дать ей звание генерала. Это было несправедливо.

Госпожа Пинна протяжно всхлипнула и прошептала:

— Я не хотела, чтобы она умерла… Не хотела, чтобы все так получилось…

Кир не знал, как ее утешить, поэтому просто сказал:

— Вы не виноваты, что так все закончилось. Не виноваты в том, как сложилась ваша судьба.

Глава 7. Персиковый нектар и разоблачение

Спустя два дня тело Пинны прибило к берегу Серебряного ручья. После падения со скалы и долгого пребывания в воде, оно было столь обезображено, что узнать его можно было лишь по лохмотьям, оставшимся от алого платья и темным волосам.

Все в Приюте Цицелии подернулось дымкой скорби. В залах и галереях стало еще тише, чем было прежде. Огорченным выглядел и дракон-император, но, к счастью, в злобу и ярость он не впал, узнав о трагедии, стал лишь молчаливым и угрюмым и больше не хотел играть с невестами в эфтос и другие игры. Казалось, что даже Агату он теперь избегал и больше не звал делить с ним ночью ложе.

У нее вдруг высвободилось много времени. Она хотела отправиться на прогулку ферхом, но графиня Дэву ей не позволила.

— Еще чего! — сказала она, обмахиваясь веером. — Это теперь небезопасно, видите, что произошло с бедняжкой Пинной? Вы же не хотите окончить также?