Огонь под дождем

— О, это тушеное мясо, — улыбнулась она и оглянулась на дверь в спальню Джои. — Оно предназначалось для сегодняшнего ужина.

— Что вы подразумеваете, говоря «предназначалось»? Вам обязательно следует поесть, — сказал он, сдвинув брови. И подобно утопающему, хватающемуся за спасительную соломинку, поспешно добавил: — Насколько я помню, сегодня я тоже не ужинал.

Лейни, стараясь выиграть время, обреченно отправилась на кухню. «Боже, что мне делать? Он явно не собирается уходить, по крайней мере, добровольно. Да еще и умудрился сам себя пригласить к ужину», — возмутилась она про себя и, взяв деревянную ложку, приоткрыла крышку над кастрюлей. Рэнд Бэннет, определенно, самый наглый человек, которого ей приходилось когда-либо встречать. Она должна была выгнать его, наконец, но воздерживалась по двум причинам: во-первых, как сказал доктор Дэниэлс, он имеет право на такое поведение, по крайней мере, в этот вечер; во-вторых, если бы Роза узнала, что она отправила человека голодным, то не одобрила бы этого. Роза с детства прививала ей хорошие манеры и приучала к гостеприимству. Она всегда говорила, что даже если в кастрюле осталась последняя фасолина, ее надлежало поделить с ближним.

Лейни оглянулась и обнаружила, что Рэнд последовал за ней. Его мускулистая фигура загораживала дверь, и даже будучи на расстоянии нескольких футов, она почувствовала флюиды, исходящие от него. Обессиленная, Лейни перестала сопротивляться.

— Это не так уж много, но если не возражаете, прошу вас остаться и поужинать со мной.

— С удовольствием, — его блестящие глаза и невеселая усмешка показали, что он понял, какую дилемму ей пришлось решить, прежде чем пригласить его на ужин. — Если вы не против, я помогу накрыть на стол, — добавил он.

— Вас, наверное, растила женщина похожая па Розу, — улыбнулась Лейни, вопреки своему желанию. Ее чувство юмора разыгралось, когда она представила, как доктор Бэннет накрывает на стол в ее крохотной кухне.

Рэнд, не теряя времени даром, направился к буфету, взял оттуда две тарелки, затем безошибочно выдвинул ящик с ложками и вилками, взял два прибора и вернулся к столу.

— Роза? Ах, да, вспомнил… Та женщина, которая сидела с Джои, когда мы пришли?

Борясь с возмущением, Лейни наблюдала, как Рэнд свободно и уверенно перемещается по ее кухне, ловкими и хорошо рассчитанными движениями расставляя приборы.

— Если вы имеете в виду, что меня учили накрывать на стол, когда я приглашен на ужин, то это не так. — Он помолчал немного. — Да, а что мы будем пить?

«Он переходит все границы, слишком легко манипулирует этими своими «мы», — подумала она, снова теряя чувство юмора.

—  Чай, он в холодильнике.

Она даже не попыталась показать ему, где стоят стаканы, уверенная, что он и сам все найдет и не ошиблась.

—  Видите ли, — продолжил он, — я получил то, что называется привилегированным воспитанием.

—  Как это?

—  Ну, меня окружали деньги, много денег… Старые семейные слуги… множество их… старые дома… ну не так много, но…

—  Подождите, дайте мне закончить, — сухо перебила его Лейни, наблюдая, как он ловко наливает чай в высокие стаканы.

Он быстро взглянул на нее, и в глазах сверкнули искорки смеха.

— Большие — не то слово, огромные. Мне прививали хорошие манеры, большинство которых, к счастью или к несчастью, я умудрялся надолго забывать. Но, что касается моего умения накрывать на стол, я приобрел его позже: то тут, то там…

«То тут, то там», — мысленно передразнила его Лейни, представив, как он накрывал на стол несчетное количество раз перед ужином на двоих с сотнями красивых женщин. Тряхнув головой, она попыталась избавиться от нахлынувших видений, взяла блюдо и подошла к плите. Наполнив его приготовленным мясом, и вдыхая исходящий от него одуряющий аромат, она вдруг почувствовала невероятный приступ голода. Это было любимое блюдо Джои.