Огонь подобный солнцу

Рядом с вокзалом он заплатил торговцу-алжирцу шестьдесят франков за поношенный синий нейлоновый пиджак, который оказался очень тесным ему в плечах, и купил билет второго класса до Кале. В фотобудке он сделал десять фотографий. У входа на вокзал под теплой струёй вентилятора метро, сгорбившись под потрепанным пальто, сидела какая-то старуха. От нее исходил тошнотворный запах.

— Эй, бабуля, проснись!

Она открыла один глаз.

— Дай поспать, гаденыш.

— Вот, — он сунул деньги американца в ее костлявую руку, — поешь и поспи где-нибудь в тепле.

— Кто ты такой, чтобы указывать? Можешь засунуть их себе в задницу!

Пол был уже в зале ожидания, но Коэн не подошел к нему. Они сели в разные вагоны.

— Третье купе, — сказал Пол Коэну, проходя мимо него по проходу, когда поезд уже выезжал из Парижа.

Сквозь грязное окно вагона Коэн смотрел, как огни города все быстрее проносились мимо. Пролетел встречный поезд — стекла задрожали. Его неожиданно охватил страх, что он мог ошибиться относительно Клэр, Пола и себя. «Пройдет, — отозвался поезд, — пройдет, повторится, пройдет, повторится, пройдет». Колеса стучали все быстрее и быстрее, и он, чуть не одурев от этого, направился в купе Пола.

Пол горько посмотрел на него своими черными глазами.

— Ни за что, — произнес он, — никогда больше я не пойду на это. Ограбить этого бедного беспомощного парня, запугав его, связав ему руки! Никогда!

Коэн сел, опустив голову на руки.

— Прости, я совсем запутался. Но если мы не выберемся из Франции, мы оба погибнем. Нам нужно было что-то предпринять.

— Я заплатил за обе полки, — сказал Пол, — так что ты можешь остаться. — Он положил руку на колено Коэна.

— Полицейские приходят за час до Кале. — Коэн бросил на откидной столик паспорт и десять фотографий.

Лезвием ножа Пол начал отрывать фотографию с паспорта американца.

— Ты побывал в Англии, Франции, Германии и, как ни странно, в Заире.

— Интересно зачем.

— Чарльз Рассел Гудсон, Андовер, Массачусетс. Родился в Теннесси, США, 5-го апреля, 1941. — Пол стал просматривать фотографии.

— Вот эта лучше всех.

— Клиент всегда прав. — Пол взял выбранную фотографию и, подложив ее под оторванную, аккуратно подравнял ее ножом. — А сейчас самое сложное. — Осторожно, сначала при помощи колечка на ноже, потом стержнем шариковой ручки, он начал перерисовывать кружок оттиска печати с фотографии американца. — Оттого что поезд трясется, задача усложняется, — проговорил он некоторое время спустя.

— Ты уж постарайся, как-никак, в твоих руках моя жизнь.

Откинувшись, Пол посмотрел на свою работу.

— Что ж, вполне прилично. — Он вклеил фотографию в паспорт, подул на нее и слегка потер о колено.

Коэн посмотрел на свою фотографию с непривычно темными волосами в паспорте с чужим именем и подписью.

— Ты часто этим занимаешься?

— Конечно. Ведь мы, негры, — прирожденные преступники. Ты бы потренировался расписываться, Чарльз.

— Интересно, успеем ли мы добраться до Штатов, прежде чем там узнают, что он краденый?

— Безопасность вряд ли успеет сообщить об этом до завтра.

— Скажем, в восемь утра по парижскому времени — или в два ночи по нью-йоркскому.

— Да, придется набраться храбрости. Ты держись от меня подальше на таможне в аэропорту Кеннеди, будем надеяться, что ты тоже проскочишь.

* * *

Около полуночи в поезде появились люди из французского паспортного контроля. Вернувшийся в свое купе Коэн небрежно кивнул маленькому усатому военному, молча возвратившему ему паспорт.

— Пронесло, — сказал он Полу, когда дуврский паром, оставив позади последние исчезавшие огни Франции, уже плыл, мерно покачиваясь по волнам Ла-Манша.

— Хороша та ловушка, Сэм, в которую легко попасться.

Паспорт успешно прошел проверку и у английской портовой полиции. Добравшись на поезде до Лондона и сев у Виктории на автобус А-1, они доехали до аэропорта «Хитроу». По кредитной карточке «Америкэн Экспресс» на имя Чарльза Рассела Гудсона они купили там два билета до Нью-Йорка. К девяти часам они уже были над Белфастом в самолете американской авиакомпании, летевшем в Нью-Йорк. Коэн смотрел в иллюминатор, но изумрудная зелень Ирландии была скрыта облаками.

В аэропорту Кеннеди таможенник внимательно посмотрел на него.

— Вы возвращаетесь без багажа?

— У меня только что умер отец. После похорон я вернусь во Францию.

— Я очень сожалею. Проходите.

Нью-йоркский воздух был теплым и влажным, пахло зеленью парков и выхлопами автобусов. Они сняли номер около «Гранд сентрал». Начался дождь; сквозь сбегавшие по окну струйки Коэн смотрел вниз на усеянную зонтиками улицу.

— Нас не было два года, — наконец, сказал он, — но я совсем не чувствую себя дома.

Глава 22