Огонь с юга

— Кто-то знал толк в могучем волшебстве, использующем силу воздуха. — Дев опять пнул тело. — Не знаю, какой стихии сродни этот дурень, но ему явно не представилось случая ею воспользоваться. Волшебство его врага разорвало его на части, а затем то же случилось и со всем его милым хозяйством. А тот, кто за это отвечает, сделал еще одну зарубку на посохе — или что там они используют как знак своей власти.

— Так принято у ваших? — сухо спросил Кейда.

Дев поднял злобно сверкающие глаза.

— Наши ничего подобного не делают. Это жестокое, грубое колдовство, когда побеждает сильнейший, и тонкости тут не в чести. Мы на севере предпочитаем совершенствоваться в нашем ремесле, работая над пониманием природы чародейства, исследуя каждый оттенок его силы… — Он с презрением махнул в сторону мертвого колдуна. — Такие, как он, разбивают молотком раковину жемчужницы, и им дела нет, что, если раздавить ее, обратятся в прах и плоть, и жемчужна внутри. Мое волшебство — это нож, который тщательно вводят меж створок, добывая в награду одновременно и перламутр, и жемчужину, и кое-что съедобное.

На Кейду это не произвело впечатления.

— Увиденное подсказало тебе, как мы можем их одолеть?

— Нет, — медленно ответил Дев. — Хотя я думаю, что знаю, чей черед наступит дальше, если кто-то истребляет более слабых колдунов. И я не прочь увидеть это сражение. Если я смогу лицезреть, как эти люди используют свои чары, то можно подумать и о том, как против них бороться.

— Ты хочешь сказать, что поглядишь на их бой с помощью ясновидения? — Кейда с сомнением посмотрел на волшебника.

— О нет! Мне понадобится быть там, — радостно заверил его Дев. — Нельзя сказать, кто выигрывает петушиный бой, если стоишь по ту сторону ограды.

Ризала осторожно рылась среди обломков хижины.

— Они и здесь оставили черепаховый панцирь и жемчуг. — Она встала, вытирая ладони о рваные штаны.

— Если они презирают такое богатство и ценят лишь самоцветы, то рано или поздно должны пойти на север. — Кейда выглядел мрачным. — Именно там следует искать драгоценные камни Архипелага.

Дев кивнул Ризале.

— Собери-ка все это и отнеси на борт.

— Что дает тебе право грабить этих людей? — немедленно осадил его Кейда.

— А кто тут остался, чтобы его можно было ограбить? — возмутился Дев. — В любом случае, ты сказал, что мне хорошо заплатят. Мы может считать это первым платежом.

— Тогда мародерством займешься ты сам, — холодно заметил Кейда. — Но только после того, как сотворишь свое соглядатайское колдовство и убедишься, что никто за нами не крадется. А мы пока похороним мертвых.

Он повернулся к чародею спиной, и Ризала послушно последовала за ним обратно к мертвой паре.

— Они хотя бы умерли там, где им положено… — пробормотала она и беспомощно огляделась. — Здесь есть, чем копать?

— Пойди и посмотри, либо же нам придется поработать руками, — Кейда встал на колени и провел по сырому дерну черту кинжалом, который взял у Дева. Этот нож он оставил себе, пусть даже то был ничем не примечательный визелисский клинок. Надрезав дерн, он начал аккуратно снимать его пластами.

— Никаких признаков человека! — сообщил подошедший Дев, весело махнув рукой и отбрасывая в сторону разбитый горшок, в котором задержалась морская вода.

— Посмотри еще. Нельзя, чтобы нас застали врасплох. — Кейда сосредоточился на очистке прямоугольника земли от дерна.

— Я хочу безопасности не меньше, чем ты. — Волшебник небрежно дернул плечами. — Но любой, у кого есть хотя бы на грош здравого смысла, во время такой жары спит где-нибудь под деревом.

Ризала вернулась с двумя мотыгами. У одной рукоять была обуглена, у другой сломана, но обе все же годились для работы.

— Это лучшее, что я нашла.

Кейда взял сломанную.

— Тогда постараемся сделать все, что можем, этими двумя.

Дневной жар опалял их склоненные спины, пока они копали. Тем временем Дев обшарил развалины хижины колдуна дикарей, он приволок с «Амигала» мешки и теперь, беззаботно посвистывая, нагружал их черепаховыми панцирями и жемчугом.

Волшебство ли, осквернив тебя до самых костей, сделало таким невыносимым? Или ты скрываешься на Архипелаге, потому что нажил себе порядочно врагов среди собратьев-волшебников? Или ты просто умудрился поссориться со всеми сразу?

— Бить его, пожалуй, не самое мудрое на свете. — Ризала с печальной улыбкой кивнула при виде того, как крепко вцепился Кейда в свою мотыгу. — Хотя, стоило бы прекратить этот свист.

— Он дразнит нас, чтобы мы сорвались. У меня есть маленькая дочь Эви, у нее такие же манеры.