Огонь с небес

Александр Афанасьев Отягощенные злом. Огонь с небес

Жизнь в мгновенье пройдет, не вернуться назад,
День на небе зажжет свой последний закат,
Вспомни пройденный путь, и ты вовсе не рад,
Мысль как острый кинжал — нет дороги назад.
Нет дороги назад, все, что ты не успел,
То тебе не сказать, ведь всему есть предел,
Все, что ты потерял, то уже не найти,
Нет дороги назад, шепчет голос в ночи.
Ты остался один, ты остался один
В долгой страшной ночи,
Вихрь жизненных бурь все ж обратно манит,
Нет дороги назад — все в ночи замолчит.
Нет дороги назад, все что ты не успел,
То тебе не сказать, ведь всему есть предел.
Все, что ты потерял, то уже не найти,
Нет дороги назад, шепчет голос в ночи.
Ты остался один, ты остался один,
В долгой страшной ночи…

Нет дороги назад Т. Муцураев

Ночь на 03 марта 2017 года. Санкт-Петербург

Время еще есть…

На набережной уже была пробка, старый Петербург, а особенно на островах, к такому движению не был приспособлен. Было холодно. Усталые и злые дорожные полицейские регулировали движение…

— Проезжай, проезжай. — Увидев притормозивший «БМВ», полицейский раздраженно постучал жезлом по крылу.

Я опустил стекло.

— Извольте ознакомиться, сударь…

Многие дорожные полицейские, да и не дорожные тоже, в полицию идут из армии и с флота. А у меня при себе была моя офицерская карточка…

Полицейский посветил встроенным в рукоятку жезла фонариком, козырнул:

— Извините, Ваше Высокопревосходительство, не признал…

— Что случилось? «Скорая», смотрю…

— Так точно-с… На дом эмира Бухарского нападение было, бандиты какие-то. Не поспели, сейчас ищут. Супруга Его Высочества при смерти. — Полицейский поименовал Алишу привычным для себя образом, как и супругу Наследника Российского.

— А сам Наследник?

— Мертв, Ваше Высокопревосходительство. Убит наповал.

Я перекрестился.

— Я знал его. Царствие небесное…

Значит, Сноудон не соврал. Поразительно для англичанина.

— Царствие небесное. — Полицейский тоже перекрестился. — Видать, хороший человек был. Многие спрашивают…

— Многие? — я моментально заподозрил неладное. — А кто еще?

— Да был тут один полковник… из штаба округа… тоже соболезновал.

Времени играть уже не было. Я достал сотенную купюру, сложил вдвое.

— Кто? Удостоверение показал?

Полицейский посмотрел на купюру, затем на меня.

— Покорнейше прошу простить, не припомню-с… Хоть убейте.

— Но из штаба округа?

— Так точно-с… карточка у него была. Как у вас. Полковник званием…

Не послать ли нам гонца…

— Как выглядел?

— Среднего роста, усы. В цивильном был, ваше благородие, не в форме.

— Авто? Пеший?

— Никак нет-с, на авто. Бежевый «Рондо-Купе», последней серии, в номере три и две семерки. Это мы завсегда помним…

Понятно, дорожный полицейский.

Я протянул купюру.

— Кончится смена — помяните покойного…

— Дай вам Бог здоровья, Ваше Высокопревосходительство.

Какое здоровье, тут выжить бы…

Тронул машину, лихорадочно просчитывая варианты на ходу — хотя какие тут варианты, тут для начала не влепиться бы куда, движение из-за пробки как кисель, мосты разведены. Из штаба округа… это вселило в меня некоторую надежду… на герметичность заговора, так сказать. Если послали из штаба округа — значит, у них под рукой на тот момент не было ни одного полицейского, ни одного человека из служб безопасности. Полицейского или спецслужбиста, который не стал бы «поминать» на мосту — а просто прошел бы в дом, показал бы удостоверение и узнал все, что нужно, и даже больше. Это значит, что заговор не так широк, как может быть, и в нем только офицеры — скорее всего, гвардии, — решившие, что настал их час.

Эх, офицеры, мать вашу. Вы же присягу давали. Воруете, теперь еще и злоумышляете. Что же вы так-то…