Огонь с небес

На память вспомнил нужный телефон, натыкал на неудобной (какой идиот виртуальную клавиатуру придумал?!) клавиатуре коммуникатора номер телефона Ахметова — человека, которого я знал в МВД. К Путилову нельзя, его первого нейтрализуют, да и доверять ему не особо можно. А вот МВД — другое дело, это жандармерия. Сейчас самая серьезная сила в Петербурге после флота и гвардии — это МВД. Конечно, всех полицейских не хватит, чтобы остановить полк спецназа, но полки спецназа далеко — они на юге, а полиция — здесь. И неплохие антитеррористические подразделения у них тоже есть.

— Ахметов…

Сердце пропустило удар — не спит. Почему не спит? Работы много? Или обсуждает с кем-то внезапно поменявшиеся планы на завтрашний день?

— Здравия желаю, Воронцов.

Секундная заминка — уже лучше. Если он в заговорщиках, он бы не вспоминал, кто я такой, моя фамилия была бы у него на слуху.

— Ах да. Помню. Я полагал, вы на югах, сударь…

— В городе проездом. Нам нужно встретиться и переговорить тет-а-тет. Немедленно.

— В два часа ночи, сударь?

— Да, сударь, срочное и не терпящее отлагательств дело, связанное с эмиратом Бухарским, точнее — с наследником эмира Бухарского.

— Дело? А что с ним?

Я внезапно понял, что Ахметов не один, и те, кто у него сидит — он не хочет, чтобы они понимали, о чем идет речь.

— Он убит. Сегодня вечером. Неизвестными.

Если не знаешь — делай вид, что знаешь.

…Те люди, которые сейчас у вас, могут быть причастны к этому. Даже наверняка причастны. У них общие дела — как думаете, какие?

— Я… вас понял, сударь. Но, к моему сожалению, я сейчас несколько… не свободен. Если возможно, перезвоните завтра… на работу… с самого утра. Мы договоримся… об аудиенции…

Значит, он не на работе. Как бы сказал поручик Ржевский юной Наташе Ростовой — намек понял…

— Я вас понял. Я позвоню вам домой и постараюсь узнать ваше местонахождение. Потом я приеду. Если можно, задержите их.

— Да, хорошо. Договорились. До завтра…

Твою мать! Ненавижу плестись в хвосте событий! Тот, кто реагирует на события — уже наполовину проиграл.

Свернул к обочине — тут движение уже было позволительным, а говорить по телефону и вести машину я уже не мог.

Вышел в Интернет — зря, что ли, оплатил безлимит? В городской телефонной книге нашел домашний Ахметова, кроме домашнего был только один телефон — приемной. Префикс станции — пятьсот пятьдесят три — указывает на станцию правительственной связи. Сведений о владельце номера тоже мало: Ахметов Ф.Ф., тайный советник…

Надеюсь, Ксения, ты простишь меня за это.

— Алло… — голос заспанный, понял — хозяйка.

— Покорнейше прошу простить за поздний звонок, сударыня. Господина Тайного советника пригласите к телефону.

— Но… его нет.

— Сударыня, он нам срочно нужен. Телефонирует Зимний. У нас чрезвычайная ситуация.

Думаю, на телефоне постоянного товарища министра внутренних дел такие звонки не редкость. И надеюсь, что спросонья дама не посмотрит на определитель.

— Господи… он поехал в Парголово, на дачу… когда это все кончится…

Ясно: лодка любви наткнулась на мель повседневности. Среди чиновников, занимающихся вопросами безопасности, количество тех, у кого за плечами хотя бы один развод, либо не состоящих в браке — семьдесят процентов.

— Покорнейше прошу простить, сударыня, мы пошлем машину. Не соблаговолите ли напомнить номер дачи…

Женщина сказала номер дачи и бросила трубку.

Бинго… — как говорят североамериканцы, когда выигрывают миллион долларов в лотерею…

Теперь надо было разобраться с оружием.

У меня было пять пистолетов и револьвер, но ни одной снайперской винтовки или пистолета-пулемета, которые могут пригодиться. И оружейные закрыты, как назло — а до утра не ждет…[1]

За неимением гербовой — пишем на простой.