Огонь сильнее мрака [СИ]

Перед ними стоял Иматега. Джон опустил револьвер, Джил высвободила руку и шагнула к доктору. Тот попятился. Русалка поймала его за воротник, сжала в кулаке толстую скрипучую ткань. «Эй!» — пискнул Иматега, но Джил проворно расстегнула пуговицы и дёрнула в стороны полы плаща. Джон увидел нашитые изнутри матовые пластины, ряд кристаллов в матерчатых гнёздах, латунные трубки, шестерёнки каких-то механических приводов…

— Сколько там, говоришь, положено? — спросила Джил, изучая механизм. — От семи до двенадцати лет?

— Плюс конфискация, — процедил Репейник. — Пойдёмте-ка в тенёчек, док.

Иматега жалобно улыбался и силился запахнуться, но Джил, крепко держа его за грудки, потащила прочь от фонаря. Джон шёл следом, непослушными от злости руками запихивая револьвер в кобуру. Плащи-невидимки состояли на вооружении в армии. По логике вещей, их следовало бы выдавать разведчикам или стрелкам, но по уставу плащ полагался только высокопоставленным офицерам, занятым в боевых действиях — прятаться в случае угрозы пленения… На деле, учитывая, что Энландрия ни с кем не воевала уже лет тридцать, плащи-невидимки либо висели в личных шкафах у штабных генералов, либо пылились в надёжно охраняемых казённых запасниках. «Откуда он только взял эту штуковину? — подумал Джон. — У начальника военного факультета, что ли, спер?» Джил притиснула доктора к погашенному фонарю и, по-прежнему держа одной рукой за лацканы, спросила:

— Как попал сюда?

— Простите великодушно, госпожа Корден! — затараторил Иматега. — Вы тогда сказали, дескать, я вам не нужен, вот и вышел от вас, и стоял внизу, в подъезде, дождь пережидал… Так сказать, буря в душе… и буря в небесах… Вот… А потом слышу — вы спускаетесь с господином Репейником, ну и как-то чисто машинально… плащ-то включил… Во-от… А потом вы спустились и наружу… наружу…

Он замолк и задумался, глядя себе под ноги. «Да он же нас опять не видит, — сообразил Джон. — Ай да марьянник!»

— Не спать! — прошипела Джил и встряхнула доктора.

— Ох! — сказал он, вертя головой. — Опять потерял вас! Так сказать, полная дезориентация! Хе-хе! Никак, вы тоже магическим средством пользу…

— Дальше что было? — перебил Джон.

— Ах-х, дальше, да… Ну, вы в кэб — я в панику, хе-хе. Что делать? Уходят… И тут думаю, а ведь я невидим! Совсем невидим! И — наверх, к кучеру… Да… Кучер… На-верх…

Он опять отвлёкся и повесил голову.

— Джил, — не выдержал Репейник, — говори ему свою присказку. А то до утра провозимся.

— Видит мышь, и сова, — нехотя произнесла Джил, — и болотная змея. Кот и кошка. И ты немножко, придурок учёный.

— Простите?! — у доктора вытянулось лицо.

— Вы продолжайте, — попросил Джон со всей вежливостью. — Видите, дама нервничает.

— Продолжаю, продолжаю, — зачастил Иматега, — дальше мы приехали… То есть, вы приехали, а я с вами… Тот дом, где… Вы — на чердак, ну, и я… А потом — в углу сидел, ждал… Едва не заснул, всё боялся — засну, храпеть стану, тут вы меня и раскроете. Но не заснул. И потом вы как побежали… Верней, господин Репейник побежал, а вы, госпожа, так сказать, прямо в окно… Ну, я — за господином Репейником, по лестнице. Едва успел, думал — конец придет… На улицу выбежал, гляжу — вы за каким-то типом гонитесь. Эге, думаю себе, это, верно, один из них, из па-лотрашти! А потом вы исчезли куда-то, но я так решил — просто спрятались… Как восточные следопыты, в тенях… Ну, и продолжал за этим типом следить… Сам… Во-от… Так и пришел — сюда. А тут вы как-то проявились… Беседовать стали… Каюсь, каюсь, подслушал ваш разговор, не хотел, но невольно… И понял, что вы хотите всё на завтра отложить. А ведь он уйдёт, понимаете? Возьмёт и уйдёт отсюда, и все уйдут, они народ скрытный! Надо идти сейчас, надо обязательно идти сейчас!..

У доктора дрожали губы, срывался голос. «Значит, он весь вечер просидел с нами на чердаке, — подумал Джон. — Я-то, дурак, слышал шорох, думал — мыши… А тут вон какая мышь. Сидел, стало быть, и всё видел…» Он стиснул зубы. Джил повернула голову и длинно посмотрела на Джона. Судя по всему, она думала о том же. «И грохот, грохот за спиной, когда я с чердака выбирался, — вспомнил Джон. — Сукин сын».

— Иматега, — сказал он, — вам нужно уйти.

Доктор страдальчески искривил рот.

— Вы не понимаете, во что ввязываетесь, — продолжал Репейник. — Те, за кем мы следим, — убийцы. Душегубы. Мучители. Они вас обнаружат и прикончат, и никакой плащ не поможет. Они меня чуть не убили. У них трупы дома хранятся. Трупы, понимаете?

Доктор судорожно кивал.

— Пожалуйста, — с усилием произнес Джон, — проваливайте отсюда. Это — не развлечение. И не научный поход. Это — опасная, тяжёлая слежка, и вы своим присутствием не только себя ставите под угрозу — вы и нас подвергаете очень серьезному риску.

— Но плащ… — слабо возразил доктор. Джон вздохнул:

— Плащ — штука ненадежная. Вы хоть знаете, как он работает?

— На рычаг нажимать надо в кармане, — пробормотал Иматега. — Рычаг вниз — и стал невидимый…

Джон на миг зажмурился.

— Вот это, — сказал он, указывая на патроны одинаковых маленьких кристаллов, нашитых на подкладку, — вот это, по-вашему, что?