Огонь сильнее мрака [СИ]

Бармен, пригнув голову, шагнул через порог. На боку у него болталась холщовая сумка. Джон пропустил Морли на кухню. Было видно, что тот прихрамывает: видно, спешил всю дорогу, умаялся с непривычки. Джил подвинула гостю стул.

— Здорово, Морли, — сказала она. — Думала, ты только джин скипидаром бодяжить умеешь. А оно вон как… Учить нас пришёл?

Бармен с видимым облегчением приземлился на стоически крякнувший стул.

— Вы книжку читали? — спросил он, утирая лицо.

— Пытались, — признал Джон. Морли перевёл дух.

— Вла… Джон, этот прибор опасен. Если тебе так нужно с ним работать, позволь мне помочь. Я его изучал шесть лет подряд. Руководство выучил наизусть. Могу хоть сейчас по памяти прочесть с любой страницы. Карты знаю… Пожалуйста.

Он с мольбой глядел на Джона из-под набрякших век, словно огромный провинившийся пёс. Джил усмехнулась.

— Есть у нас один подопытный, — сказала она. — В спальне положили. Очень поучаствовать хочет. Да ты с ним знаком уже.

Морли дёрнулся всем телом, отчего стул отчаянно скрипнул.

— Тот самый?

— Тот самый, — ответил Джон.

***

— Ещё раз? — переспросила Джил. — Второй режим — это просто дёрнуть ручку ещё раз?

Они сидели на полу вчетвером. Мебель пришлось раздвинуть по углам, кровать вынесли в кабинет, и гулкая, просторная спальня казалась неприютной и чужой. Джон и Джил расположились под окном. Напротив, неловко поджав короткие ноги, устроился О'Беннет. Он избегал глядеть на Джил и на Морли, и всё время пялился на Предвестник, стоявший в центре комнаты. Морли сидел рядом с прибором, торжественный, огромный, нескладный. В сумке, которую он принёс, была расшитая мантия, и он напялил эту мантию прямо поверх куртки перед тем, как начать.

— Всё верно, — Морли склонил голову под клобуком. — Сначала запускаем машину на предсказание. Она просеивает карты, остаются лишь те, которые указывают будущее кверента. Потом надобно заменить неблагоприятные карты на желаемые. И снова нажать рычаг.

— Кверент — это я? — дребезжащим голосом спросил О'Беннет. — Что за слово?

— Монахи в своих трудах пользовались языком, составленным из других наречий, — объяснил Морли. — В него вошли даже слова, которые знали только боги.

О'Беннет хмыкнул. Он оправился от русалочьего паралича, но был нервным, дёргался, кривил лицо. То и дело потирая веснушчатый нос, неловко тасовал колоду волшебных карт. Взгляд его был прикован к светящемуся кристаллу в руках Джона. Репейник, не желая рисковать, решил подзарядить кристалл до отказа, и тот пылал лиловым свечением, которое усиливалось, когда Джон сжимал пальцы. Он не знал, сколько у него осталось сил из тех, что дали Джил и О'Беннет. Но чувство было такое, словно этих сил хватит до конца жизни. С самого утра и до сих пор его просто распирало от энергии. "Что же чувствовала старушка Хальдер, когда пила соки из всей Энландрии? — гадал он. — Неудивительно, что сливала чары в зарядные башни. Если бы копила в себе, поди, лопнула бы". Он еще с минуту полюбовался чистым, как сама любовь, лиловым сиянием, а потом взял с пола Предвестник и задвинул кристалл в гнездо до щелчка.

— Начинаем, — сказал Джон. — Сначала настройка, верно?

Морли кивнул и забормотал какую-то тарабарскую литанию, сложив руки в мудрёном жесте перед грудью. О'Беннет прерывисто вздохнул и вложил карты в лоток прибора. Морли, не переставая бормотать, нажал рычаг. Паучьи лапы засуетились, прошелестели колодой и оставили в лотке три цветных прямоугольника.

— Открывай, — бросил Морли О'Беннету. Тот потянулся дрожащей рукой, взял карты и, растопырив их веером, показал всем собравшимся. Джил тихонько охнула. Джон вгляделся в рисунки. Первая карта изображала рыжеволосого мужчину, вооружённого дубиной. Он воздевал оружие к небу, лицо его кривила воинственная гримаса, а узоры за спиной походили на языки пламени. На второй карте виднелась зарядная башня, и Джон сразу понял, что так поразило Джил: башня, надломившись посередине, падала на крошечных человечков, собравшихся у подножия. Вся картина была до боли похожа на сцену, разыгравшуюся на площади Тоунстед, когда Найвел Мэллори пытался зарядить свою шкатулку. Третья карта была знакома Джону — темнота, пустыня, зловещий алый восход.

— Наследник Жезлов — это ты сам, — объяснял тем временем Морли О'Беннету. — Ты хотел многого и сразу, но не знал, как достичь того, что желал, и от этого пускался в крайности. Башня — это крах всего привычного, тяжкие перемены в судьбе. А Ночь означает путь во тьме, полный опасностей и страхов. Но этот путь может вывести к свету…

— Не надо лекций, — лязгая зубами, попросил гэлтах. — Мы ведь настроили аппарат? Уже можно будущее смотреть?

— Можно, — развёл Морли руками. — Тасуй и снова клади сверху.

О'Беннет повиновался. Рычаги снова затрещали, просеяли карты, оставив на сей раз только одну. Морли нахмурился.

— Похоже, в будущем тебя ждёт единственный исход событий… Открывай.