Огонь в его ладонях

— Ты прав, — задумчиво произнес Юсиф. — Ты всегда прав. Я просто плохо соображаю сегодня. Я настолько устал от борьбы и безразличия Абуда, что мне порою хочется ускорить конец.

— Ты обследовал горный проход? Есть ли там теснина, где ты мог бы устроить засаду? Где ты мог бы рушить на него сверху скалы? Это будет наш последний и яркий всплеск сопротивления. Почему ты не хочешь сделать его запоминающимся, не принося себя в жертву?

— Мне нечем тебе возразить.

Валиг ушел, он казался не столь подавленным. Радетик смотрел за тем, как команды, обслуживающие баллисты, начали приводить рычаги машин в боевые позиции. Работа шла медленно и беспорядочно.

— Проклятие, — пробормотал Радетик. — Я отдал бы их всех за одну роту солдат Гильдии.

Откуда-то возник Фуад.

— Не знаю, что ты сказал Юсифу, — произнес он, — но я тебе очень благодарен. Ведь он был готов броситься на собственный меч.

— По правде говоря, ничего особенного я ему не говорил.

— Он сообщил тебе новости?

— Что Абуд не желает нам помогать? Да. Проклятый идиот. Я не сомневался, что Фарид сумеет убедить его послать нам какую-нибудь помощь.

— Кронпринц отныне никого ни в чем не сумеет убедить. Разве Юсиф тебе не сказал? Фарид мертв.

Радетик огляделся наподобие старого кота, подыскивающего себе удобное лежбище. Не найдя ничего подходящего, он уселся на первом попавшемся камне.

— Мертв? Фарид?

Фуад кивнул.

— Ему помогли уйти из жизни? Неужели культ Хариша наконец добрался до него?

Культ пытался истребить все семейство Квесани. Покушения, как правило, заканчивались провалом, но даже эти безуспешные попытки держали королевскую семью в постоянном страхе. Фарид был излюбленным объектом покушений. Ему уже трижды удалось избежать кинжалов убийц.

— Нет, на сей раз это не Хариша. На сей раз Нассеф послал своих специалистов. Он тайно разместил Карима с двумя сотнями Непобедимых в диких местах к северу от Аль-Ремиша. На прошлой неделе они напали на Фарида, когда тот охотился на львов. Это была очень большая охота.

— Печально. Это воистину достойно сожаления. Иногда мне кажется, что Бог в самом деле выступает на стороне Эль Мюрида.

— Ты даже не представляешь, насколько это печально. Они убили не только Фарида. Я же сказал, что это была большая охота. Погибло большинство его братьев, множество его вассалов, несколько военачальников и министров Абуда, а так же валиг Эс Софалы со своими людьми.

— Да защитят нас Небеса. Это же катастрофа!

— Или же подарок Небес Нассефу. Он вырвал сердце Квесани. Ты знаешь, кто остался? Кто стал нашим обожаемым наследным принцем? Ахмед!

— Ахмед? Это имя мне не известно.

— И не без причины. Ахмед — ничтожество. Как бы я хотел тоже не знать его имени. Он типичная баба, если тебя интересует мое мнение. Я не удивлюсь, если выяснится, что он обожает мальчиков.

— Неудивительно, что Юсиф так мрачен.

— Мегелин? — пропищал Гарун. — Неужели это означает, что все кончено? Дядя Фуад? Мы проиграли войну, потому что плохо смотрели?

— Отлично сказано, Гарун, — печально рассмеялся Фуад. — Думаю, что да.

— Нет, — возразил Радетик. — Война не проиграна до тех пор, пока ты не сдался. Не сдался в своем сердце.

Фуад снова рассмеялся и произнес:

— Великолепные слова, учитель. Слова храбреца. Но против фактов не пойдешь.

Радетик пожал плечами и сказал, обращаясь к Гаруну:

— Пойдем-ка лучше посмотрим, как они заряжают вон ту катапульту.

Когда они подошли, команда готовила осадную машину к пробному выстрелу. Радетик наблюдал за тем, как воины запалили связку хвороста, уложили его в метательную чашу и отправили пылающий снаряд за стену Нового Замка.

— Там начнется пожар, Мегелин? — спросил Гарун.

— Скорее всего нет. Но это вынуждает их нервничать.

— В таком случае зачем вести стрельбу?

— Битвы выигрываются в умах людей, Гарун. Именно это я имел в виду, когда сказал твоему дяде, что ничего не кончено до тех пор, пока ты не капитулировал сердцем. Меч не единственное оружие, способное нанести урон врагу.

— О! — На лице Гаруна появилось выражение, которое появлялось лишь в тех случаях, когда он хотел запомнить слова на всю жизнь.

Прошло два дня, а Нассеф так и не появился. Мегелин всем существом ощущал то презрение, которое изливалось на них с побережья. Нассеф не считал их опасным противником.

И он получил жестокий урок.

Мегелин послал за Юсифом, который вскоре и появился с сияющим видом. Видимо, он обрел внутренний мир.

— Я намерен сейчас развалить стену, — сказал Радетик. Он подал сигнал рукой, сопроводив его словами:

— Фуад, подготовь людей. Так, как мы репетировали.

Фуад пробормотал нечто неодобрительное и отбыл. В долине развернулась бешеная деятельность, вскоре принявшая форму урагана — витязи Фуада готовились к штурму.

Осадные орудия перестали обрабатывать старую крепость. Стены её ещё держались, но могли вот-вот рухнуть.

Команды, обслуживающие машины, развернули осадные сооружения и поволокли их в сторону Нового Замка.

Прошел час. Юсиф начал проявлять нетерпение.

— Когда же наконец что-нибудь произойдет? — спросил он.

Радетик показал на клубы дыма, поднимающиеся из трещин в основании стены.