Огонь в его ладонях

– Это я вижу, – ответил Радетик. Он часто слышал эти слова, даже в тех случаях, когда пустыня была вполне приемлемой. Видимо, это была всего лишь местная нравоучительная формула.

Юсиф сидя вел отчаянный спор с лекаршей, которая заставляла его улечься.

– А, Мегелин. Наконец-то. Избавь меня от забот этой старухи.

– Эта старуха, валиг, видимо, знает лучше вас, что требуется вашему телу.

– Вы что, сговорились? Впрочем, не важно. Подойди сюда и садись на одну из этих подушек. Все одновременно мне не нужны.

Радетик сел. Он был не в силах скрыть неудобство, которое испытывал. Учитель был слишком стар для того, чтобы усвоить привычку сидеть на подушке, скрестив ноги.

– Я довольно долго пробыл вне этого мира, – сказал Юсиф, не обращая внимания на ерзанье собеседника. – А это заставляет человека критически переосмыслить свою жизнь. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

– Думаю, что понимаю, валиг.

– Так вот. Моя первая задача в этой новой жизни, Мегелин, отучить тебя вести себя как слуга. Нам есть о чем поговорить. И прежде всего о дружбе.

– Валиг?

– Ты сумел привести мой караван.

– Чепуха!

– Я успел допросить Муамара, так что не будем спорить. Я тебе безмерно благодарен. Мне не пришло в голову, что в моем тылу могут остаться враги.

– Моя жизнь тоже была в опасности.

– Все зависит от того, с какой точки зрения взглянуть. Но как ни смотри, мои жены и дети добрались до дома в целости и сохранности. И я рассматриваю твое поведение как проявление дружбы. Я всегда поступаю так, как поступают со мной, Мегелин.

– Весьма вам признателен, валиг, – произнес Радетик, с трудом выдавив улыбку. Ему было хорошо известно, насколько непродолжительна благодарность князей.

– Мегелин, ты демонстрируешь познания в совершенно неожиданных областях. Я высоко ценю людей, чьи таланты выходят далеко за рамки профессии.

– Еще один аргумент в пользу образования.

– Именно. Скажи, что ты думаешь о походе Фуада.

– Я не знаю местности, если не считать короткого взгляда на каракули, которые вы именуете картами. В его распоряжении тысяча человек. Возможно, ему повезет.

– Численность его людей в три, а то и в четыре раза больше.

– Возможно, что число станет тем молотом, который поможет вашему брату сломать быструю саблю Нассефа. Ваш брат – не мыслитель.

– Увы. Мне это слишком хорошо известно. Скажи, почему Нассеф производит на тебя столь сильное впечатление?

– В нем чувствуются проявления гения. По западным меркам его угроза заслать убийц в Эль Асвад просто великолепна. Правда, здесь это пустая трата вдохновения.

– Не понимаю. Пустая болтовня оскорбленного плевком человека.

– В этом и заключается слабая сторона его гениальности.

– Что?

– Здесь просто не нашлось ни одного человека, способного понять все последствия этой угрозы. Проник ли уже во дворец убийца? Если нет, то когда это случится? И так далее…

– Вы все там на западе слишком хитроумны. Мы же народ простой.

– Это я успел заметить. Но Нассеф и Эль Мюрид действуют совершенно на ином уровне. Все их поведение свидетельствует о тщательном расчете. Они захватили Себил-эль-Селиб, предвидя вашу возможную реакцию и зная вашу силу.

– И что же это означает?

– Это означает одно, они уверены в том, что не отдадут крепость. На данном этапе они не могут позволить себе захватывать то, что не в силах удержать.

– Ты о них чересчур высокого мнения.

– А вы, боюсь, их недооцениваете. Несмотря на то что вы говорили мне в Аль-Ремише, вы сами до конца не убеждены в том, что эти люди нечто большее, нежели бандиты, возглавляемые безумцем. Вы припоминаете, что сказали мне тогда? Об Эль Мюриде, продающем то, что все желают купить. Я обдумал ваши слова и решил, что они даже ближе к истине, чем вы полагаете.

– Что, по твоему мнению, я должен делать?

– Имеется масса возможностей.

Радетик предложил несколько вариантов, но Юсиф их отверг как непрактичные или политически неприемлемые.

– В таком случае будем говорить прямо, – заявил Мегелин. – Убейте Эль Мюрида. Поднимется вопль, но о пророке сравнительно быстро забудут. Нассеф без него выжить не сможет. Во всяком случае, в данный момент.

– Я уже думаю, как это лучше сделать. В том случае, если у Фуада ничего не получится. Что же, ты не сказал мне ничего нового.

– Знаю. Я не учел политические и финансовые трудности. Вы спросили о моем мнении. Я выложил все так, как мне представляется. Вообще-то, будь они прокляты, есть ещё один вариант. Мы можем их просто игнорировать и ждать, когда они вымрут в забвении.

– Мегелин, мое выздоровление шло медленно. Я лежал два дня и мой разум страдал больше, чем тело. Я все продумал. Остается один реальный вариант: начать борьбу и надеяться, что удача повернется к нам лицом. Если нам повезет, мы сможем сдержать этот поток.

– Все это очень печально. Мы убеждаем себя согласиться с поражением, до того как вступили в схватку.

– Оставим в таком случае эту тему. Мегелин…

– Что?

– Останься со мной, когда твой контракт кончится. До того как все это завершится, мне может очень понадобиться независимое суждение.