Огонь в кольце

Он ехал впереди колонны в закамуфлированной, видавшей виды «эмке». На заднем сиденье расположился один из самых опытных офицеров пожарной службы Михаил Данилов. Прикрыв глаза, он, похоже, беззаботно отдыхал. Никогда, несмотря на самую сложную обстановку, никто не видел Данилова взволнованным или обеспокоенным. От него исходило уверенное спокойствие, всегда так нужное людям в опасности. И не было задачи по тушению самых сложных пожаров, которую он бы не решил.

За рулем оперативной машины Василий Гусаров — белокурый крепыш, бывший кузнец-молотобоец авторемонтных мастерских пожарной охраны. Лет десять назад Гусаров овладел профессией шофера и с тех пор не оставлял руля оперативного автомобиля одного из руководителей пожарной охраны города. Бывая в разных переделках с этим бесстрашным парнем, начальник штаба всегда удивлялся способности шофера водить машину, не снижая скорости в любых условиях, по любым разбитым дорогам. Вот и сейчас, в темную зимнюю ночь, он, чуть насупя брови, уверенно ведет машину, изредка поглядывая в зеркало заднего окна за следовавшей позади колонной.

От Средней Рогатки до насыпи Витебской железной дороги на протяжении трех километров тянулась территория когда-то богатого колхоза имени Тельмана, с цветниками перед домами и ухоженными плодовыми садами. Сейчас фары машины вырывают из темноты только остовы печных труб и фундаменты бывших жилых домов, напоминающие покрытия долговременных огневых точек. Перед Пулковской горой должен быть поворот по Нижнепулковскому шоссе, но оно закрыто. Все шоссе перекопано метровыми канавами через каждые сто метров, мосты взорваны. От располагавшихся вдоль шоссе поселков Подгорное Пулково, Большое Пулково и Большое Кузьмине не осталось и следа. Пулковская гора вся в воронках, оставленных нашими войсками блиндажах, землянках, окопах. На горе чернеют развалины знаменитой на весь мир Пулковской обсерватории. Навряд ли по всей линии Ленинградского фронта можно найти сооружение, на долю которого выпало бы такое количество вражеских бомб, артиллерийских снарядов, мин, пулеметных и автоматных очередей.

Киевское шоссе, куда свернула колонна, казалось, еще дышало той напряженной обстановкой боя, который тут происходил несколько дней назад. Сплошь воронки, кое-где еще дымящиеся блиндажи, дзоты. На переднем крае обороны фашистских войск окопы, ходы сообщений, огневые точки, все перепахано при артподготовке перед решительным наступлением советских войск. Чем дальше, тем больше следов войны. Не осталось даже остовов бывших домов, обычных стояков дымоходов на месте сгоревших изб. Дорога в ужасном состоянии, даже пришлось сбавить скорость движения. Легкая «эмка» без труда обходит рытвины и воронки, а каково тяжелым ЗИСам с полным комплектом пожарного снаряжения и боевыми расчетами экипажей.

Железнодорожные пути у станции Александровская разворочены, вздыблены, скручены. Справа остов когда-то бело-желтого величественного каменного здания вокзала. Между чудом сохранившимися вековыми дубами натянута проволока. На ней навешены листы кровельного железа, которыми фашисты маскировали свои позиции. У подъезда к вокзалу, на главной улице поселка и в прилегающих к ней переулках еще неубранные трупы гитлеровцев. Видимо, фашисты здесь держали оборону до последнего и были сметены огнем гвардейских «катюш».

Дорога чем дальше, тем тяжелее. Машина начальника штаба местами перебирается по бревенчатым настилам, сооруженным саперами через воронки и речные протоки. Настилы крепкие, боевые пожарные автомобили должны спокойно по ним проехать. Справа остается парк. Его трудно узнать, настолько поредел. Местами стоят деревья со срезанными артиллерийским огнем вершинами. Александровские ворота разбиты. Еловая аллея выводит на дорогу, лежащую между Екатерининским и Александровским парками. Вдали уже видно зарево большого пожара. Машина еле ползет, где же умение ездить по бездорожью Гусарова? Но вот впереди ажурные ворота, перекрывающие въезд в парадный двор, позади виден весь кортеж пожарных машин, по полукружию дороги автомобили подъезжают к арке Большого дворца. Через решетчатые ворота виден столб пламени в дальнем углу дворца, пламя вырывается из окон его северной части и местами поднимается через обрушившуюся кровлю.

Оставив часть боевых машин на Комсомольской улице, руководитель тушением пожара с остальными следует вдоль фасада дворца, протянувшегося на 300 метров. Его встречает начальник 31-й пушкинской пожарной команды Лисенков. Полушубок распахнут, каска откинута на затылок.

Заместитель начальника УПО несколько дней тому назад, сразу же после освобождения Пушкина от фашистов, сам отправлял эту команду, временно находившуюся в Ленинграде, к постоянному месту службы. Сам принимал и первые донесения Лисенкова о первых выездах на многочисленные очаги и о трудностях: водопровод бездействовал, кругом мины. Здание пушкинской пожарной команды разрушено авиабомбой и разграблено.