Огонь в крови

Она долго лежала без сна, размышляя о своем затруднительном положении, но вдруг подумала, что все это – не самое важное. Ужас в том, что скоро, увы, она потеряет лорда Сильвестера навеки! Завтра она простится с ним навсегда, ей придется вернуться в свою тихую деревеньку. Однако она была уверена, что они не смогут никогда позабыть о счастье, которое принесло им это случайное знакомство… Ничто и никогда не сможет уничтожить радость незабываемой встречи… Увы, они так внезапно расстались! Единственное, что может служить ей некоторым утешением, так это книга, которую лорд Сильвестер ей подарил.

Пандия положила книгу рядом, а потом невольно, с дрожью в руках, и, словно опасаясь разочарования, открыла ее и, как надеялась, увидела прощальные строки:

Все обыскал я – небо, море,
И вершины гор. Свет неземной
Мечтал я вновь узреть:
Тот Лунный свет, что
Дарят лишь Богини…

Посвящения не было, но Пандия не сомневалась, что строки эти предназначены для нее, и только для нее, потому что она единственная из всех может понять их тайный смысл. И она, конечно, поняла! Ей показалось, что он снова обнимает и целует ее! Она перевернула страницу, но на глаза сразу навернулись слезы и строки расплылись, читать стало невозможно… Как быстро он вошел в ее жизнь, и как стремительно из нее исчез! Больше она никогда его не увидит! Даже если он попытается, что вряд ли возможно, еще раз с ней встретиться и снова придет, когда графа не будет дома, Селена не оценит этот визит, а она, Пандия, из-за своего отъезда, об этом и вовсе никогда не узнает!

«Надо обязательно предупредить Селену, что мы виделись с лордом Сильвестером на похоронах», – напомнила она себе. По ее лицу текли слезы, ее охватила невыразимая тоска.

Отбросив книгу, Пандия зарылась лицом в подушку.

* * *

– Да, Париж и в самом деле город очень приятный, – возвестил граф за обедом, вкушая изысканные, великолепно приготовленные блюда, которые одно за другим подносили слуги.

– Полагаю, – продолжал он, – что в следующую поездку я возьму и тебя, но посол Франции уже горит желанием дать для нас обед, и некоторые государственные мужи тоже сказали, что хотели бы с тобой познакомиться.

И граф улыбнулся, положив себе еще порцию отварной деликатесной рыбы.

– Принц Уэльский пользовался в Париже большим успехом и не только в высшем обществе, которое ему показалось довольно скучным, но и у представительниц полусвета и у театральных актрис, так что все они наперебой осведомлялись, когда он посетит их снова!

– А тебе удалось побывать в театрах или в Опере? – спросила Пандия, стараясь вспомнить все, что слышала о Париже. Оказалось, что общаться с графом во время обеда легче, чем она думала, и прежде всего по той причине, что он сам любил поговорить, а ей оставалось только слушать.

– Нет, в эту поездку я там побывать не смог, слишком уж коротким оказался визит!

А потом граф пустился в длинные россказни о своих былых парижских поездках, еще до свадьбы, и о тех увеселительных местах, куда его приглашали французские друзья.

Если бы не нервозное состояние, Пандия бы с удовольствием выслушала все эти повествования о жизни, которая ей была совершенно неизвестна: о приключениях ведущих французских актрис, с их перьями страуса на огромных шляпах, об экстравагантных пирушках в честь знаменитостей!..

– Но мне вряд ли следует рассказывать тебе о подобных вещах, дорогая, хотя, знаешь, мы, мужчины, иногда так глупо ведем себя с этими женщинами…

– И они все очень красивы? – поинтересовалась Пандия, но граф смешливо фыркнул:

– По сравнению с тобой – нет, красотой они не блещут, но есть в них некое обаяние, почти мальчишеская шаловливость, в очень таком французском духе, и поэтому они, конечно, весьма привлекательны!

И он говорил об этом так, словно вкушал паштет из гусиной печенки!

То внимание, с которым она его слушала, а также – вкусная еда и хорошее вино явно поощряли красноречие графа. Пандия не сомневалась, что, как большинство стариков, он любит поразглагольствовать в обществе благодарных слушателей, и в результате обед так затянулся, что Пандия начала сочувствовать слугам, с явным нетерпением ожидавшим, когда же господа, наконец, удалятся в гостиную. Она никак не могла дождаться момента, когда ей удастся отправиться к себе в комнату, оставив графа наедине с портвейном, но когда она хотела встать, он запротестовал:

– Нет, дорогая, останься. Мы не так уж часто бываем наедине! Даже не заглядывая в записную книжку, могу с уверенностью сказать, что завтра мы то ли даем званый обед, то ли сами отправляемся к кому-то в гости…

А так как у Пандии не было ни малейшего представления о том, какой именно визит могли предпочесть граф и графиня, она снова промолчала, но граф продолжил: