Огонь в ночи

– С твоего китайца хоть один плюс – научил тебя этими палками орудовать, а я никак не могу с ними совладать. Понимаю, что в приличном обществе уже без этого нельзя, но у меня терпения не хватает. Так и хочется воткнуть их кому-нибудь по прямому назначению, – раздраженно произнесла Люська.

– Это, Люся, не по назначению. Ты не дергайся, расслабься и веди себя естественно. Уж если ты в нетрезвом состоянии можешь на столе стриптиз изображать, то чего тебе стесняться, что ты палками рыбу взять не можешь?

– В следующий раз пойдем шашлык есть. Или ты теперь тоже на китайский манер мяса не ешь? Смотри, на сырой рыбе и зеленом чае быстро ноги протянешь. – Люська наконец справилась со своей едой и полезла за кошельком.

– Люсь, ты с деньгами-то не суетись, я угощаю. – Панкратьева молниеносно достала из сумки кошелек и помахала рукой официанту.

– Это ты Зотова своего угощай, а у нас с тобой все должно быть честно и по-братски. И насчет каникул подумай – надо уже сейчас бронировать, потом все раскупят. Я наших из турфирмы порасспрашиваю и тебе доложу, что почем. Хочется, чтоб море было теплое по-настоящему, градусов двадцать шесть, и пальмы.

– И не говори, очень хочется. А больше всего хочется, чтоб под пальмой еще и мужчина сидел приятной наружности.

– Ага! Папуас. Это я тебе, Анька, как экстрасенс гарантирую.

На этом и расстались, договорившись созвониться по результатам на следующей неделе.

Опять Воронин

Когда Воронин приехал на работу и вошел в собственную приемную, он сразу уловил знакомый аромат духов Анны Сергеевны Панкратьевой.

«Вернулась, что ли?» – подумал он, но потом понял, что аромат исходит от Лидочки. Лидочка уже не казалась ему смазливой. Очень красивая умненькая девушка. Главное, старательная и исполнительная. Пожалуй, Воронин был уже почти доволен своей секретаршей.

– А что это у вас за духи, Лидочка? – спросил он, проходя в свой кабинет. – Уж больно запах знакомый. Кого-то он мне напоминает.

При этих словах Воронин хитро прищурился и внимательно посмотрел на Лидочку. Та почему-то вдруг переполошилась и начала испуганно лепетать, что духи очень хорошие, французские, называются «Шанель».

«Ага! – догадался Воронин. – Не иначе, Панкратьева ей подарила. Боится теперь, как бы я этот мелкий подхалимаж за взятку не посчитал».

Он прошел в кабинет, поставил портфель и вдруг почувствовал какое-то странное головокружение.

«Чегой-то я как барышня беременная?» – подумал он, усаживаясь в кресло.

– Лида! – вызвал он по селектору секретаршу, – позовите-ка мне нашу Тимофеевну с реестром платежей, а потом Сергиенко. Там сегодня этот Копейкин от Панкратьевой прилетит, организуйте встречу.

К горлу подкатила легкая тошнота. Воронин решил, что надо бы у Лиды попросить кофе, но в этот момент в кабинет ввалилась веселая Тимофеевна. От Тимофеевны волнами расходился аромат тех же самых духов. Воронин хотел было пошутить, что Панкратьева, как дикий кот, метит его территорию, но успел только сказать «Панкратьева!» – и в этот момент мир вдруг свернулся в точку, как в старом черно-белом телевизоре.

Пришел в себя Воронин уже в больничной палате. Он был пристегнут к капельнице и каким-то приборам, которые тикали, пикали и чавкали. Разглядеть, что это за приборы, он не мог. Он вообще ничего не мог и чувствовал себя совершенно беспомощным. Потом он заснул, а когда проснулся, то обнаружил, что рядом с ним сидит женщина, похожая на ангела. «Доктор Немкова», – прочитал Воронин на ее беджике.

– Здравствуйте, доктор Немкова! – Воронин попытался улыбнуться. Вышло криво.

– Здравствуйте, Геннадий Иванович! – Доктор Немкова старательно выговаривала слова.

– Вы хорошо говорите по-русски.

– Люди нашего поколения все хорошо говорят по-русски. В школе учили. А я еще в Ленинграде училась, в первом медицинском.

«Сколько же ей лет? – подумал Воронин. – С виду такая молодая».

Доктор Немкова засмеялась, как будто прочла его мысли.

Видимо, в этот момент на его физиономии было написано сильное недоумение.

– Мне уже сорок пять, – сказала она улыбаясь.

Ему очень нравился ее мягкий акцент. Он завораживал, и Воронину вдруг захотелось под эти звуки идти за доктором Немковой на край света. Тут он вспомнил, где и по какому поводу находится.

– Что со мной случилось, доктор? Мне на работу надо. – Воронину почему-то хотелось аргументировать доктору Немковой свой мысленный отказ от желания идти за ней на край света.

– С вами случился сердечный приступ. А на работу вам категорически нельзя. Строгий постельный режим. Мы вас полностью обследуем, так что даже не рассчитывайте уйти от нас раньше, чем через две недели. И я бы еще рекомендовала вам после этого поехать в санаторий на реабилитацию. А работа ваша не волк, как говорится, и от вас никуда не денется.

– Это раньше так было, а теперь на мое место желающих, как тех самых волков, полная Сибирь. Зубами щелкают, за границей работать хотят.

Доктор Немкова опять рассмеялась:

– Там у вашей палаты ваш заместитель дежурит. Он тоже зубами щелкает? Если так, то я его к вам не пущу.