Огонь в океане

«Лок Монтитх» дал нам сигнал о начале упражнения с выпуском учебных торпед.

Атака завершилась успешно. Торпеды прошли точно под кораблем-целью и на заданной дистанции всплыли. Их подобрал буксирик, специально снаряженный для этой цели.

Еще четыре раза мы выходили в атаку по «Лок Монтнтху». Выполнив план боевой подготовки, получили разрешение направиться в базу.

Не успели мы ошвартоваться, как увидели на пирсе Трипольского. «Лок Монтитх» вернулся раньше нас, и комдив теперь встречал провинившуюся «В-4». Еще издали он погрозил мне пальцем. Как только лодка ошвартовалась, к борту подошел водолазный бот с одетым в скафандр водолазом.

— Зачем это? — удивился я.

— Я сообщил семафором, чтобы осмотрели винты корабля, — разъяснил лейтенант Дэвиc.

Водолаз был спущен. Он доложил, что никаких ненормальностей ему не удалось обнаружить.

На следующий день нам предстояли дружеские состязания.

Дело было в том, что накануне в офицерском салоне в «Мейфильде» командир флотилии вызвал на  борьбу Трипольского. При этом он предложил необычную для нас борьбу не то японского, не то индийского происхождения. Противники легли головами друг к другу и, упершись плечами, соединяли руки. Затем, подняв ногу, закладывали ее за ногу противника и старались перетянуть соперника через себя. Побежденный в конце борьбы должен был оказаться верхом на своем победителе. Трипольский был ростом выше англичанина и намного массивнее его. Но, несмотря на это, он несколько раз был побежден и кубарем перелетал через худого, но жилистого командира флотилии.

— Нет, мистер Трипольский, только завтра вы будете иметь шансы на выигрыш. Будем играть в футбол...

— Это же английского происхождения игра, — развел руками комдив. — Почему же мы имеем больше шансов?

— Наши офицеры плохо играют...

Комдив принял вызов командира флотилии, и мы начали готовиться к матчу. Самое ,главное было усвоить правила игры. С футболом был знаком у нас только физрук дивизиона лейтенант Падчин. Он составил чертеж с размещением игроков на футбольном поле, написал на бумаге правила игры и вручил каждому из нас. Закончив служебные дела, поздно вечером я закрылся у себя в каюте и начал готовиться к предстоящему матчу.

Но ко мне пришел матрос Архипов, бывший рабочий тульского завода, потомственный оружейник. Он принес английские газеты и сказал, что меня хочет видеть какой-то американский офицер.

Через минуту я увидел красивого молодого лейтенанта американского флота. Он был щегольски одет, чисто выбрит и распространял вокруг себя пряный запах кэпстена[14].

— Лейтенант Гильтон, господин капитан третьего ранга! — доложил вошедший.

Мы познакомились.

— Я имею удовольствие доложить вам, — заговорил американец, — что завтра на стадионе старший по чину на рейде, контр-адмирал американского флот та, назначил состязание по боксу. Взявшему первое место будет вручен приз. Боксеров выставляют корабли союзных держав, пользующиеся гостеприимством в этом порту. Как организатор, я должен знать, будет ли выставлен от русских боксер. Наша единственная цель — показать населению города, на что способны моряки флагов и наций.

С боксом у нас на корабле дело, признаться, обстояло плохо. Я мысленно перебирал матросов и старшин своего корабля. Хорошие, крепкие ребята, занимаются спортом, но боксеров нет. А ведь для участия в состязаниях надо знать все тонкости.

Словом, пришлось объяснить американцу, что как легкоатлеты, борцы, гиревики мод матросы могли бы участвовать в состязании, но по боксу специалистов нет.

— Очень сожалею, — учтиво ответил американец и удалился.

— Жаль, что у нас нет боксеров. Опозорились в чужом порту, — досадливо сказал я Архипову, как только ушел лейтенант Гильтон.

— Как же, боксеры у нас есть, да только нетренированные... Нельзя без тренировки выступать.

— Кто же?

— Вот Иван Откушенный. Наверное, и еще есть...

Иваном Откушенным на корабле прозвали торпедиста Грачева. В дни Севастопольской обороны он воевал на сухопутном фронте. В одной из рукопашных схваток фашист откусил ему половину левого уха.

— Ну, какой он боксер? Дал откусить свое ухо какому-то негодяю...

— Ведь против него дрались восемь человек, — горячо запротестовал Архипов. — Он всех уничтожил. Ну, а одни из них, когда Ваня его прижал, хвать за ухо... Ну, и откусил. Что с него спросишь!

Я приказал вызвать Грачева. Вид у него был совсем не спортивный.

— Не умею я. Так, баловался, — неуверенно сказал матрос, загадочно блеснув при этом свoими небольшими карими глазами. — Вот Алеша немножко может...

— Архипов? — переспросил я.

— Но его тоже, по-моему, нельзя выпустить: побьют, осрамит нас. — Грачев критически посмотрел на дверь, в которую только что вышел его друг.

На другой день рассыльный старшего на рейде принес несколько пригласительных билетов на состязание. Я роздал их свободным от вахты. Люди начали готовиться к увольнению с корабля: гладить брюки, фланелевки, бушлаты, чистить ботинки.

Остался один билет и у меня. Я спросил Архипова, не хочет ли он пойти посмотреть бокс.