Огонь в сердце

Да, я все понимала. Прекрасно понимала: Леу был прав на сто процентов, но почему-то, когда правда произносится вслух, она словно наделяется особой силой.

Мне нравился Ио. Он был мне интересен и симпатичен, но мне не нравилось, когда мне лгали. Еще больше я ненавидела лгать сама.

— Все отлично, — кивнула я и поторопилась перевести тему: — Вот адрес второй свидетельницы.

Забрав у меня листок бумаги, сложенный в несколько раз, некромант расправил его и всмотрелся в нанесенные фамильные вензеля. Этот адрес для меня разыскал Истол, так что и бумага принадлежала ему, что Ио, несомненно, понял.

— Ты уверена, что нам туда? — спросил он недовольно.

Выхватив у друга бумагу, Леу вчитался в размашистый почерк.

— А я знаю этот адрес! — воскликнул огневик радостно и тут же стушевался под моим насмешливым взглядом.

И вот что удивительно: я отлично знала, что по этому адресу находится так называемый дом терпимости. Это знал и Леукус, и Ионтин, судя по лицу, но не Истол. Давая мне адрес, который нашел, куратор Вантерфул даже не подозревал, куда я сегодня отправлюсь в поисках любовницы Фалдруда, а иначе навряд ли разрешил бы посетить ее.

Впрочем, бывшая любовница Фалдруда о встрече с нами тоже не подозревала.

К тому моменту, как мы подъехали по указанному адресу, небо вновь заволокло сединой. Хмурая пелена, словно серый дым, медленно наползала, предупреждая о скорой метели. Солнце клонилось к закату.

— Тебе лучше подождать нас здесь, — отстраненно произнес Ио, старательно избегая смотреть мне в глаза. — Кого мы ищем?

— Веору Абигайл Кайлинтин. Думаю, ты знаешь, какие вопросы я хочу ей задать.

Некромант замешкался, прежде чем все же кивнул в знак согласия. Личность второй свидетельницы однозначно вызвала у него удивление, но кто, как не любовница Фалдруда, может быть осведомлен о его взаимоотношениях с окружением. Уж она-то точно знала список его врагов.

Дверца кареты захлопнулась с негромким щелчком. Услышав, как парни приказали кучеру ждать, я отсчитала ровно до десяти, после чего тихо вылезла из экипажа, мягко возвращая створку обратно.

Меня не интересовал главный вход с помпезным крыльцом. Запорошенная снегом, там на цепочках висела скамейка, что сейчас легонько покачивалась на ветру. Я прекрасно знала, что у подобных заведений имелся черный вход, через который в дом, в котором проживали родовитые, но не имеющие за душой ни айлинка девушки, пробирались постоянные ухажеры.

От настоящего дома терпимости подобные заведения отличались разве что контингентом и определенным постоянством. Девушки здесь считались кем-то вроде воспитанниц для глеции, которая к их семьям не имела никакого отношения. Именно глеция подыскивала дамам ухажеров, получая за это ощутимую часть заработанных девушками денег и подарков. Сами девушки в ответ получали образование, рекомендации и возможность выйти замуж.

Конечно, если очень повезет.

Обогнув красивый светлый особняк по кругу, миновав калитку и забор, что разделял двор на две части, я вышла на вычищенную дорожку, состоящую из монолитных квадратных серых плит. Эта дорожка вела прямиком к другой калитке, которая выходила на узкий проулок.

Постучав молоточком ровно три раза, я прильнула к стене.

— У нас молока еще в достатке, — прокричали за дверью ангельским голосом.

Что-то мне подсказывало, что это был какой-то секретный пароль. Как на него отвечать, я не имела понятия. Зато я знала, что в этом мире деньги решали если не все, то очень многое.

— Десять тысяч айлинков интересует? — проворковала я так же мягко, шумно вдыхая прохладу вечера.

Пар выходил изо рта при каждом выдохе.

Дверь открылась далеко не сразу. Некоторое время мне все же пришлось подождать, пока девушка по ту сторону примет решение. Я была уверена, что там не владелица этого заведения — слишком молодым и звонким был голос, а значит, небольшая, но приятная сумма должна была соблазнить скромную воспитанницу.

Когда створка распахнулась, я, не теряя ни мгновения, вошла внутрь, заставив девушку посторониться.

— Плачу десять тысяч за короткую беседу с Абигайл Кайлинтин, — проговорила я, сворачивая к лестнице.

Где-то там, в холле особняка, Ионтин спорил с владелицей этого заведения. Спор выходил громким и безрезультатным. Ему настоятельно отказывали в визите.

— Десять тысяч — и я скажу вам, где находится ее комната, — не растерялась девушка.

— Пять — и ваша глеция о моем появлении не узнает. Чек выпишу на выходе.

До комнаты Абигайл меня проводили едва ли не за руку. Стукнув по створке дважды, я вошла, не дожидаясь разрешения. При моем появлении девушка, занимающая стул у туалетного столика, негромко вскрикнула и подпрыгнула, разворачиваясь так, чтобы видеть меня не через отражение в круглом зеркале.

— Что вам нужно? Вы кто? — встрепенулась она, а пальцы ее потянулись к неприметному тонкому кинжалу, что был спрятан в складках сиреневого платья.