Огонь в твоих глазах. Выбор

— Сходи, — милостиво кивнув, согласился тин Хорвейг и, со скрипом поднявшись, присел на каменные нары. — Эй! Еду-то отдай! — чувствуя зверский голод, окликнул он не в меру ретивого курсанта, так и норовящего утащить всю снедь с собой.

Парнишка убежал, оставив Паситу с двумя переполненными подносами — завтрак и вчерашний ужин. В орденском подземелье было прохладно, и пища не успела за ночь испортиться, крыс же и прочей живности здесь отродясь не водилось. Несмотря на лютую боль в мышцах и неудобство, он улыбался — впервые с тех пор, как отключился в проклятом храме Киаланы. Хорошо, что от разрушительной ярости и гнева, клокотавших в груди, спас подарок Керуна, впитав всю мощь дара без остатка. Благодаря этому Защитник, вопреки обыкновению, смог сохранить внешнее спокойствие, но, полыхающее в стальных зрачках, рыжее пламя испугало окружающих. Настоятель лично пришел за ним и сильно удивился, когда Пасита добровольно согласился спуститься в казематы. А вот услышав сдавленно звучащие слова о Райлеге, старый хрыч вдруг принялся старательно юлить, и тин Хорвейг уверился: «Махаррон определенно что-то знает». А, значит, и правда, стоило не разводить войну, а подождать.

— Кира…

Тин Хорвейг едва не возненавидел девчонку, представив, что та могла добровольно отдаться другому. Потом, слушая болтовню курсантов, которые поначалу спускались к нему по двое, сделал вывод, Киррана пропала или же ее, и правда, похитили. Махаррон даже организовал поиски, вот только странно, что про Райлега так и не было сказано ни слова. Пасита же теперь уверился, кто именно оглушил его тогда в лесу, и чей голос он услышал в храме: «Невероятно, но готов поклясться собственным достоинством, это мой старый друг, которого все вот уже больше десятка зим считают мертвым».

Защитник за один вечер многому научился, а понял еще больше. Глубочайшее ощущение утраты, постигшее его в первые мгновения, открыло истинную ценность того, что он на деле чувствовал к Кирране. Пасита понял, девчонка для него точно язычок пламени, а сам он — почти утративший зрение слепец, который все же еще способен различать источник света во мраке. Как для того — это надежда, что зрение вернется, так и для него самого Кира стала тем якорем, который прочно держал его готовую сорваться в пучину душу, на стороне света: «Я все равно сделаю все, чтобы быть рядом…»

Взаперти нашлось время подумать, а дар Керуна помог постичь глубокую медитацию. День за днем, ночь за ночью, Пасита по наитию искал свой огонек, и вот, наконец, получилось. Точно с внутреннего взора пелена спала, и Защитник теперь знал, где Кира.

«Куда же ты так торопишься? От кого бежишь и зачем?»

В том, что она отправилась на север сомнений не было, а вот одной единственной догадки хватило с лихвой.

— Глупая девчонка, — Пасита вздохнув, сжал кулаки.

Настоятель все не шел и не шел. Видимо, или парнишка не решился потревожить главу Северной башни, или же по какой-то причине Махаррон не собирался его выпускать.

— Ладно, недосуг мне, — тин Хорвейг поднялся, заняв положение напротив зарешеченного выходаи сладко потянулся.

Стряхнув с рук что-то невидимое, до хруста размял шею. Сосредоточился, мгновенно входя в боевой транс, а затем резко распахнул полыхающие пламенем глаза.

Парнишка, который его сегодня кормил, как оказалось, подошел к заданию ответственно и даже соизволил вернуться. Теперь он, вытаращив зенки и открыв рот, наблюдал, как Защитник перешагивает через пузырящиеся лужицы металла — все, что осталось от толстых, в два пальца прутьев.

— Недосуг мне ждать, — пояснил снова Пасита, и приобняв оторопевшего курсанта за плечи, направился к выходу. — Какие новости?

— А-а… Э-э-э…

— К Настоятелю не пустили, или струсил?

— Н-нет! — возмущенно мотнул тот коротко стриженной головой. — Я с-сходил!

— С рождения заикатый?

— Н-нет! — тот даже приостановился.

— Тогда говори толком, — Пасита снова увлек его за собой.

— Ходил я! Да только Настоятель Махаррон занят. Они с Настоятелем Агилоном в кабинете заперлись.

— Угу. Бывай! — Пасита хлопнул парнишку по плечу и ускорился. — Это хорошо, что заперлись. То, что нужно.

Стремглав взлетев на самый верх северной башни, Защитник направился прямиком в покои Настоятеля.

— Меня ждут! — невозмутимо бросил он, нагло и уверенно прошагав мимо помощника Махаррона. Впрочем, тот и не подумал усомниться в его словах.

Тин Хорвейг на минутку остановился под дверью кабинета. Не нужно было входить в транс, чтобы услышать, о чем идет речь, и это на мгновение выбило из колеи.

«Значит ли это, что обряд в храме Киаланы не имел никакого смысла? Стоило так долго ждать и церемониться?»

Защитник, поморщившись, точно съел горсть клюквы, заставил себя встряхнуться и не думать о том, что теперь уже не имеет значения. И все же в спальне девчонки пришлось нелегко. Стараясь гнать воспоминания, которые то и дело вставали образами, он взял висевшие на спинке стула ножны, проверив на месте ли клинок, попытался застегнуть их на бедрах, да не вышло. Больше здесь ему ничего не было нужно.