Огонь в твоих глазах. Выбор

Мужчины ушли досыпать, а она так и не смогла сомкнуть глаз, просидев до поры на постели в маленькой спальне, где ночевала с тех пор, как тин Хорвейг пришел в себя. Оставшиеся до отъезда дни Киррана с утра тренировалась, а потом проводила время с Паситой и учебниками. Защитник больше не заговаривал о чувствах, но помогал с учебой. Поведал много интересного про силу. Охотнице не терпелось испробовать кое-что на практике, это подогревало желание вернуться поскорее в Орден. Еще через день Защитник попросился на прогулку. Посоветовавшись, Нааррон с господином тин Сайтером решили, что он будет готов отправиться в дорогу к концу седмицы.

Выдвинулись с утра пораньше, надеясь добраться засветло. Защитник был еще слишком слаб, чтобы скакать верхом, потому поехали в карете, сопровождаемой двумя орденцами, направляющимися по делам в альма-матер.

Непривычные ласковые взгляды тин Хорвейга смущали Киру, но пока она не могла определиться, как теперь с ним себя вести.

— Полночь соскучилась. Проедусь, — не дожидаясь ответа, охотница на ходу легко выскочила наружу.

Ехали, неспешно поднимаясь в гору, и она без труда отвязала лошадку. Одним махом вскочив в седло, гикнула, посылая вперед. Сзади тотчас послышался топот. Киррана натянула поводья на гребне холма, там, где дорога становилась пологой, прежде чем снова забрать наверх.

— Случилось что? — спросил нагнавший ее Защитник в годах, имени которого Кира не знала. Разговаривая, он внимательно осматривал окрестности.

— Нет. Просто размяться захотелось. Надо было предупредить?

— Желательно, — согласился тот. — Добрая у тебя лошадь. Резвая, — вне дворца орденцы привычно общались между собой по-простому, и Кира решила, это хороший знак: «Вроде как за свою приняли».

— Да. Отец подарил зим пять назад.

— Я знал Защитника Каррона. Таким отцом можно гордиться.

— Спасибо.

— Я Малюта. Накатаешься, возвращайся. Разговор есть, — он развернул коня и поскакал обратно.

Стоило остаться одной, как мысли, сами по себе вернулись к Грейлу тин Алларии.

«Запал же в душу! — нарисовавшийся в воображение образ темноволосого ассасина, пробудил странные ощущения, и Кира почувствовала, как на руках встают дыбом волоски. — Вот же! Стоит только вспомнить, и мне кажется, что он на меня смотрит!»

Ощущение чужого взгляда стало нестерпимым, и охотница заозиралась по сторонам. Но местность вокруг казалась пустынной, снег девственно белым и нетронутым, а возвышающаяся поодаль скала — неприступной. Кира решила вернуться к остальным, почувствовав дурацкую робость, напомнившую предутренний кошмар.

— Киррана, ты ведь из Приграничья? Скажи-ка, тебе доводилось с сартогами дело иметь? — спросил Малюта, стоило ей оказаться рядом.

— Как сказать? Видела, когда малая была.

— Говорила?

Охотница издала короткий смешок.

— Один мне во славу Хыынг-Нура кишки выпустить собирался, так что не до разговоров было.

— Выходит, совсем языка не знаешь?

— Несколько слов, вдобавок к тому, что успела в Ордене выучить.

— Эх, — посетовал молчавший доселе второй Защитник. — Тогда бесполезно у тебя спрашивать, что означает Хаанас-Маалун?

Кира резко натянула поводья, и Полночь, возмущенно заржав, попыталась встать на дыбы.

2.

— Зачем тебе понадобилось убивать тин Хорвейга?

Пайшан стояла на коленях, опустив голову, и больше всего на свете боялась встретиться с Хепт-таном взглядом: «Тогда он сможет узнать больше…»

То, что Райхо был зол, чувствовалось кожей. Воздух в комнате загустел, стал враждебным, каждый вдох словно обжигал легкие. Соврать невозможно, за ложь своему Тану полагалось суровое наказание, а проверять, умеет ли Райхо Справедливый читать мысли, не хотелось. Асс-Хэпт задрожала всем телом, не выдерживая давления темной ауры. Она не могла понять, пугают ли ее специально, или господин, и правда, на грани. Однажды наемница видела, как он превратился в чудовище.

— М-мой Тан, многим стало бы легче, если бы тин Хорвейг сдох! Он прикоснулся ко мне… Я не выдержала…

— Асс-хэпт! Вы танцевали! — рык заставил съежиться, но дальше Райхо заговорил мягко: — Впредь помни, кто здесь принимает решения. Ты поставила под угрозу нашу задачу и весь клан. Тебя заподозрили. Нет. Тебя раскрыли. Узнали в лицо. Им известно, что ты ассасин. Кстати, это значит, Киррана тин Даррен видела твое лицо. — Райхо мгновенно ее раскусил: — Ты показалась ей на глаза, когда можно было просто подложить Книгу с запиской. Зачем ты это сделала?

Он оказался рядом так быстро, что Пайшан даже не поняла, как так случилось. Пальцы почти нежно прикоснулись к подбородку, приподнимая голову, и асс-хэпт встретилась с непроницаемым взглядом потемневших от недовольства глаз: — Запомни. Тот, кто попытается ей навредить даже в мыслях, пожалеет, что не умер сразу. Надеюсь, тебе не надо это объяснять? Я ухожу. Если понадобишься, дам знать как обычно.

Дверь бесшумно закрылась, и одиночество зазвенело тишиной.

Пайшан, тяжело дыша, опустилась на пол.