Огонь в твоих глазах. Выбор

Опомнился. Зло сплюнув, направился прежним путем, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли в кучу. Пока дошел до Ордена поздравили еще четырнадцать раз, ввергнув Защитника в тихое бешенство.

— Утречка тин Хорвейг! — отвратительно бодрый заучка встретился сразу за дверью в большом круглом зале, на белоснежном, гладком полу которого золотился в лучах утреннего солнца громовик. — Не представляешь, как я рад!

— Только рискни поздравить, и я оторву тебе голову, — ледяное шипение вкупе с бешеным выражением стальных глаз заставили Нааррона инстинктивно отступить на пару шагов. Парень, едва не упал, запутавшись в длинных полах хламиды, но тин Хорвейг поймал его, сграбастав за грудки.

— Я только…

— Что ты? Небось, сейчас заявишь, что та девка из Орешков разродилась, и что от меня дитенок?

— Ну… да, а…

— Я не могу иметь детей! — рык Защитника отразился от высокого, украшенного картинами битв потолка.

— Чего? — теперь уже пришла очередь Нааррона удивляться.

Увидев полезшие из орбит глаза, Пасита все понял и внезапно развеселился:

— Того! Ты, что ли, не знал? От этого дети бывают! Советую, собираться в дорогу — ребенок твой.

Оставив ошеломленного тин Даррена, Защитник свернул к лестнице, нужно было обсудить недоразумение с Настоятелем.

2.

Кира наткнулась на брата, как только переступила порог Северной Башни.

— Нааррон, меня ждешь? Эй! Спишь, что ли?

Тот не откликался, блуждая безумным взглядом по плитам пола. Наконец, поднял голову:

— Кира… Кира! — Хранитель вцепился в плечи сестре. — Боги!

— Да что с тобой такое? Говори толком! Случилось еще что? — охотница насторожилась, потому как внутренне постоянно ожидала дурных вестей. — Излом? Орда? Не молчи же!

Она схватила брата за грудки и как следует встряхнула. Даже задумалась, не отвесить ли оплеуху, но Нааррон, наконец, взял себя в руки:

— У меня родился сын.

— Чего?! Но… Постой. Это у Глашки, что ли? — сообразила Кира.

Охотница не замечала, чтобы загруженный по уши делами Ордена брат, уделял время женщинам.

Нааррон, сглотнув, закивал.

— У Глафиры. Прилетел голубь с посланием из Орешков. Правда, там сказано, отец тин Хорвейг, но… Наверное, напутали. Пасита же не может иметь детей. Значит, ребенок, скорее всего, мой. И по срокам все сходится…

— Уверен? А откуда знаешь, что Пасита не может? — не удержалась Кира от любопытства.

— Так, у него же пунктик. Не знала? Он и в Орешки-то сослан был по этой причине.

— Сослан? За бесплодие?! — удивилась охотница.

— Нет! Там с дочкой посла история вышла нехорошая. Не бери в голову. Добровольно тин Хорвейг столицу бы точно не покинул. А про его… беду столько слухов ходило по Ордену, даже смешные байки народ рисковал сочинять.

— Любопытно. Расскажешь?

Нааррон недоуменно глянул на сестру:

— Конечно, нет! Они же все непристойные! Не для ушей невинной девки, — он вдруг отчего-то покраснел.

Кира, смутившись, вернулась к прежнему разговору:

— И что теперь будешь делать?

— Поеду за сыном. Все равно кто-то должен дать имя младенцу. Заодно хочу убедиться…

— Знаешь, ты с Глашкой-то поосторожней, — охотница наморщила нос. — Соврет — недорого возьмет.

— За ложь в этом случае полагается суровое наказание, — нахмурился адепт. — Потому и решил самолично проверить. Жаль ее…

— Ладно, некогда мне болтать. Тренировка все жилы вытянула. Есть хочу как волк, и переодеться надо.

— Получается?

Кира кивнула просияв.

— Еще как! — улыбка стала шире. — Раэк сказал, скоро смогу переплюнуть даже Паситу.

На Малом Совете решили, что большую часть времени курсантка тин Даррен теперь должна постигать силу. А потому отменили почти все предметы, кроме самых необходимых вроде «Теории потоков». С тех пор с утра до ночи Кира тренировалась с Раэком. Позже к ее обучению должен был приложить руку и Пасита.

После занятий, когда часы на башне показали четыре, и до вечерней тренировки еще оставалось время, охотница ощутила знакомый озноб, не имеющий ничего общего с усталостью. Это как по расписанию одолевало нетерпение, с которым она ежедневно проверяла семнадцатое стойло. То, что оно оказалось соседним с тем, где обитала Полночь, было большой удачей. Не пришлось выдумывать оправдания для друзей. Даже если внезапно проснувшаяся любовь к собственной лошадке могла кому показаться странной, то и это поддавалось простому объяснению. Курсанты, начавшие всерьез работать с силой, порой и не такие штуки отмачивали. К тому же охотница не забывала отнести кобылке угощение, причесать и почистить, если хватало времени.

Убедившись, что ее никто не видит, Кира скользнула внутрь и заглянула в тайник, спрятанный за кормушкой. Там была только короткая записка, написанная ее же рукой еще две седмицы назад. Разочарованный вздох вырвался помимо воли, а вместе с тем зародилось беспокойство.

— Кто ты, Райхо? Почему не отвечаешь? Не забыл меня? Жив ли?

Вернув все на место, занялась лошадью, но и работа не могла отвлечь от мыслей. Загадочное письмо породило множество вопросов, но все же на многие Кира сама дала ответ и не сомневалась, что права.

«Он такой же, как тин Таллан, или как там на деле зовут ту девку?»