Огонь внутри (СИ)

— Значит, разработаю новую модель, — без труда согласилась портниха, не высказывая и тени недовольства.

Черити прочистила горло и вышла вперед.

— Если позволите… — кротко проговорила она, хотя во взгляде её не было ничего кроткого.

— Что, Черити? — спросила я, посмотрев на неё.

Сестра покосилась на притихших Серену и Иларию, но все-таки решилась:

— Помнишь, я говорила, что нашла портрет мамы на чердаке? — Когда я кивнула, Черити протянула мне пожелтевшие листы бумаги. — Там же было… в общем, вот.

Недоуменно вскинув брови, я взяла листы и на автомате спросила:

— Что это? — Хотя уже видела, что изображено.

Мама была художницей. Родись она в другое время, могла бы прославиться. Но она поддалась влиянию семьи и вышла замуж за нашего отца, которого полюбила гораздо позже. Хотя о рисовании мама никогда не забывала, я даже помню её мастерскую до того, как нам пришлось спешно сбегать из Каринтии во время восстания.

— Это эскиз маминого свадебного платья, — пояснила Черити, робко улыбаясь. — Она сама его создала. Честно говоря, хранила для себя, но… тебе нужнее.

Я смотрела на рисунки, выполненные простым карандашом, и не могла оторвать глаз. Листы пожелтели, огрубели, и неудивительно, ведь столько лет прошло. Чудо, что сохранились! В углу одного из рисунков осталось небольшое коричневое пятно. Наверняка от кофе, мама его любила.

Дрожащими пальцами я провела по рисунку. Стоило подумать, что его когда-то давно, еще до моего рождения, касалась мама, как на глаза тут же наворачивались слезы.

Серена осторожно подошла ближе и посмотрела на эскиз платья.

— Оно прекрасно, — выдохнула драконица.

И она была полностью права. Пышное, красивое, в нем сочеталось всё, чего пожелала бы невеста. Мама имела прекрасное воображение и создала идеальное платье — как оказалось, не только для себя, но и для своей дочери. 

Отец уехал через несколько дней. Я металась между общением с ним и подготовкой к свадьбе: многие вопросы требовали моего мнения и решения. Папа отнесся с пониманием и зачастую присоединялся к подготовке. Так удачно удавалось совместить два дела. Особенно ему понравилось дегустировать варианты свадебного торта.

Когда он улетел, стало полегче: теперь я могла полностью сосредоточиться на процессе организации. Сестры постоянно были рядом и помогали. Они очень быстро подружились с фрейлинами. Рагна даже пригласила однажды вечером Эйприл и Карлу на прогулку верхом.

За всем этим свадебным безумием прошло четыре дня. Если раньше я на стену лезла от скуки, неизменно находясь в покоях, то теперь оказалась загружена делами. Это заставляло меня чувствовать себя ближе к маме: она тоже выходила замуж не по собственной воле, но взяла подготовку к главному дню в жизни каждой девушки в свои руки. Иногда я замирала, к примеру, около букетов цветов или у нескольких видов тортов, и пыталась представить, что бы выбрала мама. Из всех сестер только я отчетливо помню: когда она умерла, мне было десять. Так что могла предположить, какой бы вариант предложила мама.

Ингвар с усмешкой наблюдал за моей увлеченностью делом, но не торопился потребовать себе все мое внимание. Он сам вечером, после изнурительного дня и восхитительного занятия любовью, признался, что ему нравится мой интерес к свадьбе.

— Пусть мы днем мало видимся, но я успокаиваю свои инстинкты мыслью, что ты хочешь стать моей женой, — сказал он, а потом начал целовать. Долго и с таким жаром, что голова начала кружиться.

И вот на четвертый день он попросил — не приказал, а именно попросил:

— Если будет возможность, отмени все свои планы на сегодня после полудня.

Когда я спросила, зачем, он тонко улыбнулся и сказал, что это сюрприз.

Заинтригованная, я сразу после совместного завтрака приняла всех своих помощниц и объявила выходной. Не хотелось оставлять сестер одних в чужой стране, но они мигом нашли себе занятие: Ламора пригласила Черити на рынок, поискать ткань для праздничного платья, а Карла и Эйприл навязались Эстрелле, которая давно обещала полетать с ними.

Так что ровно в полдень я уже была готова. Ингвар ждал меня на террасе. Он как раз натягивал перчатки, при этом не сводя глаз с меня.

Щеки запылали от такого взгляда. Оделась вроде скромно: закрытое платье с высоким воротником, длинные рукава, непокорные волосы заколола на затылке, и даже шляпку надела. Но все равно, создавалось впечатление, что Ингвар мысленно раздевал меня. От этого внизу живота сжимался тугой ком.

— Ну что, поехали? — скрывая смущение, спросила я.

Ингвар кивнул и, взяв меня под руку, повел к лошадям. Конюх, державший под уздцы двух спокойных лошадей, приветливо улыбнулся нам.

Я приготовилась взбираться на лошадку, как вдруг ощутила ладони на талии. Миг — и я оказалась в седле. Пока хлопала глазами, Ингвар неторопливо поправил подол платья и запрыгнул на своего коня, навьюченного седельными сумками.

— У нас пикник? — с любопытством поинтересовалась я, когда лошади тронулись с места.

Ингвар усмехнулся:

— В том числе.