Огонь, Вода и Медные Порталы (СИ)

Любогнева чуть не подавилась травяным чаем. «Какие ж тут у них порядки-то дикие, ей-Богу! Встать бы сейчас да вернуться домой, к нянькам да мамкам! Ага, и оставить Ивана на радость Настьке?! Ну, уж нет! Не на ту напали!», — Любогнева раздраженно пыхтела, допивая чай, но перечить тётке не осмелилась.

Огневеда они нашли в его тереме. Судя по оставленной на столе посуде, он тоже только что закончил трапезу.

Лукерья уважительно поклонилась сидящему на лавке старцу, пихая в спину племянницу, отчего та, вместо того, чтобы догадаться, чего от неё хотят, и согнуть спину, каждый раз недоумённо отмахивалась от тётки и делала шаг вперед.

— Здрав будь, Огневед! — приветствовала тётка волхва.

— И тебе здравствовать, Лукерья! — кивнул ей старик. — С чем пожаловала?

— Да вот, племянница ко мне приехала, погостить, — начала рассказ тётка. — Так хочет помочь, чем может, чтобы без дела не мыкаться да даром княжеский хлеб не есть, — снова подпихивая племянницу в бок, и явно ожидая от неё каких-то слов или действий, продолжила Лукерья, отчего Любогнева возмущенно вытаращилась на неё, готовая сейчас же опровергнуть тёткины слова о своей готовности помогать.

Огневед выслушал Лукерью, посмотрел пронзительным ясным взглядом на племянницу и молвил:

— Ну что ж, коли сильно хочет помочь, отказать не могу. Смотри, девица, вон там, на лавке гора стираной ветоши, — указал рукой в сторону лавки под окном. — Бери ножницы, режь её на повязки для ран, да скручивай трубочкой, — перевёл взгляд на Любогневу. Любогнева стояла столбом, выражая полное недоумение и замешательство: «Они что, серьезно? Они, в самом деле, решили, что я буду что-то подобное делать?». — Что, мудрено? — усмехнулся старец и поднялся. — Ну, пойдём, учить буду.

* * *

Лукерья оставила племянницу на попечение Огневеда и отправилась на свой пост — к спящему княжичу. По дороге присматривалась к встречным, спешащим по своим делам, людям: не мелькнёт ли где Настя? «Не осталась бы голодной девка», — по-матерински переживала Лукерья.

Тяжко, с остановками и передышками, поднявшись на высокое крыльцо, вошла в горницу к княжичу и увидела свою пропажу. Настя сидела у постели малыша и с нежностью поправляла, укрывавший его, тонкий шерстяной плед. Окно в горнице было открыто.

Лукерья всплеснула руками:

— Окошко-то зачем открыла, Настюша? Протянет княжича!

— Не продует, тётя Лукерья! Сквозняка нет, окно далеко. А свежий воздух малышу нужен, как и нам с Вами. Душно в комнате-то! — мягко, но убедительно парировала Настя. — Вы не подумайте только, что я Вас учить взялась, — добавила мягче, — вовсе нет. Просто по опыту знаю, что парить ребенка не стоит. Одеяло тёплое с него тоже убрала. Вы уж простите, ладно? Ему жарко, он вспотел весь. Вот этого вязаного достаточно будет, — и улыбнулась, не нашедшей, что ей возразить, пожилой женщине.

Лукерья вздохнула, отчего-то легко приняв тот факт, что Настя точно лучше неё знает, как будет малышу полезнее и, вспомнив, о чем думала минуту назад, отправила девушку в стряпную избу:

— Скажи, что помощница моя, мол, Олег велел, — напутствовала Настю, выпроваживая на обед. Через минуту в дверь не то постучали, не то поскрёблись. Лукерья подняла голову от вязания. — Чего, вернулась, Настюшка?

Дверь приоткрылась и в горницу заглянула пышногрудая, улыбчивая девица. Позыркала по комнате большими круглыми глазами и, видимо, не найдя того, кого высматривала, натолкнулась взглядом на Лукерью и заметно смутилась:

— Ой… здрас-сьте! — выдавила девица растерянно и хихикнула.

— И тебе не хворать, девонька! — отозвалась Лукерья, ожидая объяснений, чего девушке понадобилось.

— А барынька-то наша где? Любогнева? — поинтересовалась девушка, плавно переместившись внутрь комнаты.

— Барынька твоя делом занята. А ты кто ей будешь? — снова, не переставая быстро шевелить спицами, подняла глаза от вязания Лукерья.

— Так Авдотья я, — представилась девушка. — Прислуга ейная. А там, на конюшне еще Деян — конюх наш. Я это, чего спросить-то хотела… Я спать-то могу и здеся, в сенях на лавке… А вот без еды никак не смогу. Нам бы еды какой раздобыть где…

Лукерья задумалась. А ведь и правда, Любогнева обмолвилась, что с ней прислуга приехала, но потом напрочь о своих людях забыла. Хороша хозяйка! И она, Лукерья, тоже этот момент совсем из внимания выпустила.

— Авдотья, — Лукерья взглянула на девушку, — чтобы остаться здесь, тебе придется работать в прачечной, али в стряпной избе, уж куда пошлют. И конюху вашему придется работать на конюшне. А ежели решите домой вернуться, так воля ваша.

Авдотья хлопала круглыми глазами, но впечатления глупой не производила.

— Тут уж как барынька скажет, — нашлась девушка и снова улыбнулась.

— Идите с Деяном в стряпную избу, скажите с Лукерьиной племянницей приехали в гости, — научила Лукерья, как быть. — У реки три бани, воды натаскайте к вечеру да дров.

Девушка расцвела улыбкой, кивнула:

— Благодарствуйте! — и выскочила из комнаты, только коса взметнулась за ней синей лентой.

* * *