Огонь желания (Ласковая дикарка)

Таня и Пантера обменялись встревоженными взглядами над ее сжавшейся фигурой. Нежно, будто ребенка, Пантера поднял ее на ноги. Ее глаза от страха казались дикими.

– Мелисса! Мелисса! – Ему потребовалось несколько секунд, чтобы привлечь ее внимание. – Это произошло случайно. Никто тебя не винит. Никто не собирается тебя бить.

Мелисса перевела взгляд с Пантеры на Таню в поисках подтверждения его словам.

– Если бы это было специально или назло, я бы тебя побил. Не сомневайся в этом. Но ты же хотела сделать мне приятное. До тех пор пока ты будешь быстро и охотно выполнять мои требования и распоряжения своей хозяйки, к тебе не будут относиться плохо. Тебя не будут понапрасну наказывать, – тихо и спокойно говорил Пантера. – А теперь ступай и собери мои стрелы и постарайся не сломать ни одного пера.

По-прежнему испытывая страх, Мелисса на глазах успокоилась и, набравшись смелости, обратилась к нему:

– Вы действительно не сердитесь?

Пантера печально улыбнулся.

– Меня не переполняет радость оттого, что мои стрелы рассылали, но я не сержусь, Мелисса, – сказал он и, заметив ее любопытный взгляд, добавил: – Поскольку вы с Дикой Кошкой с каждым днем становитесь все более неуклюжими, мне кажется, через несколько месяцев моему терпению настанет конец. С одной беременной женщиной моего терпения еще могло бы хватить, а с двумя? – Он смотрел на обеих женщин и широко улыбался. – По сравнению с этим война и набеги кажутся детской забавой.

На лице Мелиссы засияла улыбка. Это была награда Тане и Пантере за их терпение.

– Твой муж настоящий мужчина, – сказала она Тане, собирая разбросанные стрелы. – Ты счастливая женщина.

– Так оно и есть, – с готовностью согласилась Таня.

Другое соглашение между двумя женщинами состояло в том, что Мелисса должна стать слушающим свидетелем занятий Тани и Пантеры любовью. Таня знала, что у индейцев это вовсе не считалось чем-то необычным. Наконец-то, согласившись с таким порядком вещей и преодолев свое смущение, она сможет расслабиться и забыть о присутствии Мелиссы. «Видимо, все зависит от того, как тебя воспитывали и к чему ты привык», – подумала она.

Мелисса тоже поначалу чувствовала смущение. После жестокого обращения с ней Уродливой Выдры ей хотелось съежиться от сострадания к своей подруге, но потом она поняла, что долетающие до нее стоны и вздохи вызваны не болью, а страстью. Она старалась понять, какое удовольствие можно получить во всем этом. Она сама была бы счастлива, если бы ни один мужчина никогда больше не дотронулся до нее. Но если Тане нравится, то это только их с Пантерой дело.

Детеныши пантеры тоже вносили разнообразие в их жизнь. Не сидя спокойно ни минуты, они постоянно бедокурили. Они игриво нападали на все, что двигалось, но особенно любили хватать за босые ноги и обожали перья и бахрому. Таня и Мелисса тщательно закрывали от них всю одежду, но молодые котята уже успели сгрызть Танину юбку с бахромой и испортили перья на одной из повязок на голову у Пантеры.

Их любимым лакомством был мед, поэтому бочонок с медом надежно охраняли от маленьких сладкоежек. Они также отдавали предпочтение табаку Пантеры и пристрастились к кофе. Неоднократно Таня протягивала руку к чашке с кофе и обнаруживала, что ее опередили. Кроме того, женщинам приходилось следить, чтобы котелки с тушеным мясом были тщательно закрыты.

А когда во второй раз посреди ночи Пантеру разбудил истерический смех Тани, оттого что один из детенышей лизал ее босую ступню, он решил, что котят нужно как следует обучить. После этого Пантера с Таней выходили вместе, каждый ведя детеныша на поводке, и Пантера упорно учил Таню, как заставить зверят подчиняться.

Настало время, когда они наконец научились правильно вести себя на территории лагеря. Теперь их спускали с поводка, и они могли бродить, где хотели. Они были прекрасными маленькими дьяволятами, и Пантера предположил, что не пройдет слишком много времени, как они выучат, что приемлемо, а что нет.

Таня решила назвать их Кит и Кэт, объявив Пантере значение английского выражения «кити кэт». Кэт, котенок, безоговорочно отдавал предпочтение Пантере, в то время как Кит, маленькая кошечка, явно больше любила Таню. Оба зверька слушались как своего хозяина, так и хозяйку, но каждый отдавал предпочтение лишь одному из них.

Таня любила их, и хотя Пантера не говорил об этом открыто, он тоже их любил. И Мелиссе они нравились, она смеялась над их шалостями, но, признаться честно, она не сходила с ума по ним. Конечно, они были изумительны, мягкие и пушистые, с коричневыми пятнами на рыжей шерстке, с хвостами в черную полоску. Пантера говорил, что они сбросят свои пятна и полоски к шести месяцам, но Тане хотелось, чтобы они всегда оставались такими же миловидными. Миловидные или нет, но временами они были несносны, и Таня начинала сомневаться, выйдут ли они вообще из детского возраста.