Огонь желания (Ласковая дикарка)

– Да, – немедленно последовал ответ. – Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, когда со мной разговариваешь.

Это был приказ, и она знала, что должна подчиниться, но когда их взгляды встретились, она не смогла скрыть своего гнева и обиды.

Пантера пристально смотрел на нее. Его взгляд был холодным.

– Почему твои глаза посылают в меня огненные стрелы? Ты держишься холодно и спокойно, но твои глаза горят от гнева. Объясни мне, Дикая Кошка.

Она вздернула подбородок, как бы бросая ему вызов:

– Прежде всего объясни мне следующее, Пантера. Мои налившиеся груди и раздувшийся живот отталкивают тебя? Я стала такой толстой и уродливой, что тебя больше не влечет ко мне? Ты поэтому притащил другую женщину домой?

Ее голос источал яд.

Пантера совсем не был готов к такому ответу, и его лицо претерпело ряд изменений: сначала на нем появилось смущение, потом удивление и наконец гнев.

– Ты осмелилась задать мне вопрос, жена?

От его тона по спине Тани пробежали мурашки, но она решила не сдаваться. Она наблюдала, как он отодвинул в сторону свой обед. Они долго молча смотрели друг на друга. Потом он заговорил, в его голосе сквозила насмешка:

– Она очень красива, ты не находишь?

Таня не могла больше выдерживать его взгляд. Она опустила голову и прошептала:

– Да.

– Я, кажется, велел тебе смотреть на меня, – процедил он сквозь зубы.

Таня резко подняла голову, но теперь ее глаза блестели от слез.

– Я глава в доме? Я устанавливаю правила, а ты подчиняешься им, без вопросов, без споров, без возражений? – сердито вопрошал он.

Таня сглотнула, но не могла говорить, потому что у нее в горле застрял комок. Она просто кивнула.

– А если я в дом привел женщину, ты должна принять ее, потому что я этого хочу.

Это было скорее утверждение, чем вопрос, и Таня опять кивнула, и слезы, которые она так долго сдерживала, покатились по ее щекам.

Пантера тяжело вздохнул. Его длинные, тонкие пальцы потянулись и вытерли слезы с ее щек.

– О, Дикая Кошка! Ты зря причиняешь себе боль. Если бы ты не причинила мне такую же боль своим гневом, я бы не отплатил тебе тем же. А где твоя вера в нашу любовь? Ты так низко ценишь меня, считая, что можешь стать нежеланной для меня, когда носишь нашего ребенка? Я ведь говорил совсем другое. Я уже говорил тебе, мне не нужна никакая женщина, кроме тебя.

Он заключил в объятия сотрясающуюся от рыданий Таню.

– Пленницу я привез для Черного Котла вместо той, которую он выменял на Мелиссу.

Все эмоции, которые она сдерживала в себе, вылились наружу. Таня прижалась к Пантере и дала волю слезам. Потом она начала икать и тихо лежала в его объятиях.

– Я так виновата, Пантера. Все эти дни мои нервы были на пределе, – объяснила она. – Ты опоздал, и я так волновалась. Потом я увидела ее, а она была такая тоненькая и красивая, что меня охватила ревность, и я не могла трезво рассуждать и отличить белое от черного.

Пантера слегка отстранился от нее, чтобы можно было видеть ее лицо.

– Больше ты во мне не сомневайся, Дикая Кошка, – серьезно сказал он. – Это оскорбляет мою честь.

– Больше никогда, – пообещала она.

– А теперь умойся. Сейчас я оденусь, и мы пойдем и подарим Черному Котлу новую рабыню.

Она одарила его улыбкой, согревшей его сердце до самых глубин.

* * *

Если воины не совершали набеги, то уходили на охоту, заготавливая мясо на зиму. Зима установилась быстро и была суровой. За ночь замерзла речка, валил сильный снег и дул такой страшный ветер, что трудно было что-нибудь разобрать на расстоянии двух шагов. Деревня была окружена со всех сторон горами, поэтому здесь не бушевала буря, но все равно Таня не могла припомнить такой зимы в Пенсильвании. Несколько сантиметров снега заставляли жизнь города замедлить свой ход, ползти, если не сказать остановиться совсем. Здесь же снег лежал не просто слоем в несколько сантиметров. Его высота измерялась метрами, и если вдруг тебя занесло снегом, тебе придется ждать до весны, пока можно будет снова свободно двигаться.

Дни становились короче, а походка замедлялась. Однажды Таня ходила проведать своих родителей. Она осторожно шла по льду и снегу к дому Черного Котла. Как обычно, детеныши пантеры бежали рядом с ней. Теперь они подросли, но не стали менее игривыми. Пантера много с ними занимался и достиг кое-каких результатов, однако они по-прежнему был очень шумными плутами.

Таня и Мелисса коротали время, занимаясь шитьем одежды для своих будущих малышей. В отличие от Тани, Мелисса чувствовала себя плохо как эмоционально, так и физически. Казалось, что ее беременность протекает вовсе не хорошо. Очень часто она не могла нормально есть, и у нее постоянно болела спина. Ее кожа приобрела желтоватый болезненный цвет, она не набирала должного веса. Таня сильно волновалась за нее.

Когда Пантера не присутствовал на собрании вместе с другими воинами, то находился в основном дома. Мелисса больше не нервничала в его присутствии, и они втроем спокойно проводили время.