Огонь желания

Река осталась позади, и путь снова лежал в гору. Деревья встречались все реже, пока совсем исчезли. Земля была голой и каменистой. Одним словом, пейзаж был под стать настроению Адама. Ему было грустно, перед глазами стоял образ Каролины, расчесывающей волосы. Сзади звоночком раздавался голосок Эмили, и эти звуки добавляли Адаму мучений. Вчера, в один радостный миг, он возомнил себя отцом этого ребенка, но решительное отрицание Каролины разубедило его. В одно мгновение он обрел было все, а в другое мгновение все потерял.

Когда путешественники пересекли холм и увидели далеко внизу полоску реки Писуэрги, пошел дождь. И хотя начало дня было ясным, за последний час собрались тучи, поднялся ветер. Дождь сразу же пошел сильно, тяжелое полотно воды быстро превратило землю в грязь, грозно устремившуюся вниз к реке.

Адам ехал медленно, то и дело оглядываясь на мула. Ветер внезапно стих, и потому, несмотря на промокший плащ, холод особенно не ощущался. Дьюард посмотрел на остальных путников. Бледное лицо Каролины было наполовину скрыто под капюшоном, но, поймав на себе взгляд мужчины, она ободряюще ему улыбнулась. Эмили, укутанная не только в свое собственное пальто, но еще и в плащ Хокинса, чувствовала себя вполне безмятежно и была занята тем, что старалась поймать рукой капли дождя.

Голая каменистая земля вновь сменилась кустарником и деревьями.

Когда всадники приблизились к Писуэрге, дождь прекратился, но река была мутной от грязи.

Адам передал поводья мула Хокинсу и поскакал в сторону истока реки. Более глубокая, чем в Одере, и менее спокойная, вода здесь текла быстро, неся на шумной поверхности ветки и листья.

Адам далеко не был уверен, что мул и маленькая лошадь Каролины сумеют переплыть реку. Уставший от долгой езды и от постоянно ноющей раны, он повернул коня и вернулся к остальным.

– Мы здесь остановимся? – спросила Эмили. За последний час она вела себя непривычно тихо, на ее личике читалась усталость.

– Но ведь еще не стемнело, – ответил ей Адам.

– Между прочим, мы здесь не одни, – тихо произнес Хокинс, и на его обычно бодром лице между бровями пролегла морщинка.

Внимательно оглядевшись вокруг, Адам увидел у поворота реки, примерно в сотне ярдов вниз по течению, двоих мужчин. Судя по их шляпам и черным поношенным пальто, это были крестьяне. Похоже, это были старики, хотя на таком расстоянии трудно было рассмотреть их лица. Скорее всего, они занимались заготовкой хвороста, так как за их плечами были привязаны большие вязанки. Наконец, они перестали смотреть в сторону всадников и, повернувшись, продолжили свой путь вдоль течения реки.

– Где-то рядом должна быть деревня, – сказал Хокинс. – Вряд ли они пошли бы за хворостом слишком далеко.

– Мы пойдем туда? – в голосе Эмили слышалась надежда.

– Боюсь, что нет, – возразил Адам, заметив разочарование в детских глазах. – Будет лучше, если поменьше людей прознают о нашем путешествии, не то наши лошади могут стать для кого-то хорошей добычей.

– Они могут убить лошадей? – удивленно спросила Эмили.

– Они могут украсть их, – ответила Каролина. – На чем мы тогда поедем дальше?

Видя, что мать девочки спокойно восприняла данную ситуацию, Адам облегченно вздохнул и крепче взялся за поводья мула.

– Нужно двигаться вверх по течению. Полагаю, после дождя уровень воды несколько поднялся. Нам необходимо найти место помельче, чтобы перейти реку.

Адам взглянул на долину, раскинувшуюся на другом берегу реки. Вдалеке за нею снова возвышались холмы, и хотя они выглядели довольно крутыми, но там можно было отыскать хорошее убежище для ночевки.

После получасовых поисков брода Адам решился перейти реку. Тем более, что темные облака с севера обещали новый ливень. Главной проблемой оставался мул, тащивший не только всю их провизию, но и корм для лошадей, который путешественники предусмотрительно взяли с собой, так как животные едва ли смогли бы существовать за счет прошлогодней травы, желтевшей кое-где под ногами.

Адам снова проверил груз. Все содержимое находилось в кожаных мешках и не должно было промокнуть. Передав поводья своей лошади Хокинсу, Дьюард снял ботинки и плащ, привязал их к седлу и повел мула в воду, которая, однако, оказалась глубже, чем он предполагал, и достигала сначала ему до пояса, а затем до груди. Мул, увлекаемый Адамом за собой с помощью поводьев, вскоре вынужден был поплыть, как только вода коснулась его брюха.

Наконец, оба выбрались на другой берег, настолько вязкий, что и мужчина, и мул теряли равновесие и скользили по грязи. Достигнув твердой почвы, Адам надежно привязал мула к дереву, обернулся к реке и вскрикнул:

– Проклятье!