Огонек в ночи

Через несколько дней шеф отдела сказал Майклу, что его информация изучается самым серьезным образом.

А потом настал тот день. Одиннадцатое сентября две тысячи первого года.

Анна работала в офисе на одном из верхних этажей Северной башни. Они встретились внизу, в холле, и отправились по магазинам. Выбирать свадебное платье. Вернулись через три часа. Расстались у входа.

Перед тем, как исчезнуть за стеклянной дверью, Анна повернулась, улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй. Он помахал в ответ, проводил ее взглядом, повернулся и ушел.

А через десять минут первый из самолетов врезался в башню.

Все произошло на глазах у Майкла.

Он плохо помнил, что было потом. Безумие. Ад. Хаос и смерть. Крики, суета, падающие с неба обломки…

Надежда жила недолго. Она умерла, когда рухнуло многоэтажное строение, башня-великан, один из символов Нью-Йорка.

И тогда Майкл понял, что должен делать. Он должен рассказать людям правду, восстановить справедливость, указать на виновных. Решение пришло быстро. ЦРУ никогда не позволило бы ему выступить с разоблачениями собственной неповоротливости, собственного бессилия и небрежности.

В тот же день Майкл Риордан исчез. После тщательного расследования его начальство пришло к выводу – он погиб. Его имя пополнило список жертв. Агента списали.

Зато появился Кеннет Даррелл. Писатель, поставивший перед собой одну-единственную цель: рассказать людям все, что знал, все, о чем догадывался. Все, что стремились скрыть власти.

Майкл потянулся, посмотрел на часы. Черт возьми, эти самолеты могли бы летать и быстрее.

– Не желаете перекусить, сэр? – Кукольного вида стюардесса с лицом слегка постаревшей Барби подкатила тележку к его креслу.

Желудок громко заурчал, требуя обратить внимание и на его неотложные нужды.

– С удовольствием. И, пожалуйста, виски. – Он выглянул в иллюминатор. – Кстати, какая погода ждет нас в Эйлате?

– Прекрасная, – уверила его Барби. – Лучшего места для отдыха не найти. Температура воздуха – двадцать восемь-тридцать. Воды – двадцать два-двадцать три. Вы перенесетесь из осени в самое настоящее лето. – Она вздохнула и, поворачиваясь к тележке, провокационно задела бедром его плечо. – Я бы и сама с удовольствием повалялась на горячем песочке, да, к сожалению, работа не позволяет.

Майкл счел за лучшее промолчать. С трудом прожевав нечто, напоминающее обжаренную резину, он проглотил порцию виски и вытянул ноги, надеясь, что усталость поможет уснуть.

Каспер оказался идеальным попутчиком: не утомлял пустой болтовней, но и не погружался надолго в молчание, знал много смешных историй и отвечал практически на любой вопрос, проявляя глубокие познания в истории и географии, в сельском хозяйстве и светской жизни.

– Ты надолго в Израиль? Грейс пожала плечами.

– Пока не знаю. Да и не все зависит от меня.

– Работала в «Гералд»?

– Да.

– Как там Джереми Тайрон? Все такой же? Джентльмен старой школы.

– Ты с ним знаком? – Грейс достала из сумочки бутылку минеральной воды и сделала пару глотков.

– Приходилось встречаться. – Каспер покрутил головой, стараясь не выпускать из виду узкую полоску прорезавшего пески шоссе. – Хочу спросить кое о чем, если ты не против.

– Конечно. Спрашивай.

– Наш канал готовит документальный фильм о событиях одиннадцатого сентября. Я подыскал кое-что из местного материала. Но дело не в этом. Мы долго и, признаюсь, безуспешно искали выход на Кеннета Даррелла, а на прошлой неделе я узнал, что ты, оказывается, брала у него интервью.

– Было такое, – с неохотой признала Грейс.

– Мне бы хотелось услышать твое мнение. В его книгах много неподтвержденных фактов. Как по-твоему, на него стоит полагаться?

– Мне трудно ответить на твой вопрос, Каспер. Даррелл показался мне – и не только мне – человеком искренним. По крайней мере, не любителем подзаработать на людском горе.

– Но? Есть какое-то «но»?

– Есть. Думаю, что эта тема затрагивает его лично, а это, как ты знаешь, не способствует откровенности.

Некоторое время Каспер молчал, глядя строго перед собой.

– Ты, может быть, уже слышала, что суд признал его невиновным в разглашении государственной тайны. Кеннет Даррелл снова стал Майклом Риорданом, и, может быть, это как-то повлияет на его отношение к прессе и телевидению.

Грейс задумчиво пожевала губу.

– Послушай, давай не будем хитрить друг с другом: Ты ведь завел этот разговор с какой-то целью, верно?

Каспер усмехнулся.

– Ты видишь меня насквозь.

– С какой?

Он резко повернул руль и сбросил газ.

– Хорошо, я тебе скажу. Помоги мне выйти на этого парня. В накладе не останешься.

Грейс опешила. Уж не затеял ли Каспер всю эту прогулочку с целью совместить приятное с полезным?

– Как ты себе это представляешь?

Он облегченно вздохнул.

– Вот это другой разговор! Давай обсудим все детали на месте. Обещаю, не пожалеешь.

– Надеюсь.