Огонек. В поисках артефакта (СИ)

— Шулер? — с любопытством поинтересовался барон, пожимая Расселу руку. — И зовите меня Арман. Титул — единственное, что у меня осталось, и по большей части, от него одни неприятности. С удовольствием бы от него избавился.

— Это вы зря. — Со знанием дела произнес Рассел. — Титул всегда можно выгодно сбыть, поскольку всегда полно идиотов, которым только титула и не хватает для полного счастья.

В глазах барона мелькнула заинтересованность.

— И как, по вашему, можно прибыльно избавиться от титула?

— Да я навскидку могу предложить не меньше пяти методов. Самый простой — найти богача, мечтающего о титуле, и узаконить его в виде старшего брата… Скажем, давно пропавшего и считающегося погибшим, но — вот счастье — внезапно найденного. Можно найти младшего родственника и отречься в его пользу. Жениться. Уехать в далекое путешествие и натаскать за это время преемника, который потом будет свободно пользоваться вашим именем. Все зависит от конкретной ситуации и законов страны, откуда вы родом.

— Вы немного ошиблись барон. — Пояснил Конрад. — Рассел отнюдь не шулер, хотя его навыки позволят раздеть догола даже опытного игрока. Он — свободный художник.

— В самом деле? — Заинтересованность не исчезла, но к ней добавилось уважение. — Слышать доводилось, в основном, конечно, слухи. Но даже слухи весьма и весьма удивительны. Давно в гильдии?

Рассел поморщился. Вопросов на эту тему он не любил, поэтому ответил весьма сухо:

— Практически с основания. А что привело вас в эти края?

Конрад поморщился:

— В основном слухи. Ну, и надежда разбогатеть по быстрому, ничего нового. — Тут на его лице мелькнуло что-то непонятное и он еще раз быстро осмотрел Рассела и его товарищей.

— Только не говори мне, что ты тут тоже в поисках сокровищ Кракена!

Глава 17

— Сокровища? — Глаза Рассела алчно блеснули. — Здесь, на этом острове?

— Эй, я ничего не говорил! — Конрад взмахнул руками. — Но тогда зачем вы здесь? И где ваш корабль?

Рассел усмехнулся:

— Как насчет обмена информацией? Хотя бы в общих чертах?

Конрад переглянулся с бароном, и тот кивнул. Рассел без труда понимал направление их мыслей — если что-то пойдет не так, то их всего трое против восьми. А барон, небось, еще и считает себя хорошим воином. Вот сколько раз в тот единственный рейд с Конрадом он ему твердил, что не стоит недооценивать противника, а он только отмахивался. Да, Конрад был хитер, но не подстрахуйся он тогда — где сейчас бы был этот знаменитый контрабандист?

— Ну, если в общих чертах… Ты ведь слышал байки про капитана Кракена?

— В общих чертах. — Голос Рассела так и сочился ехидством. — Он был безжалостен, жаден и обожал магические побрякушки. Увешивался ими с головы до ног, отчего, как говорит молва, и спятил.

— Присядем. Разговор будет долгий. — Конрад первым опустился на траву. — В общем, из всех историй про капитана Кракена важно то, что он действительно любил драгоценные камни и магические побрякушки. И всю жизнь собирал самое лучшее, что только попадалось. Правда и то, что к концу жизни он немного спятил и вместо того, чтобы превратить свою коллекцию в денежку и спокойно тратить нечестно нажитое, он запрятал свои сокровища дожидаться того, кто будет, как он выразился, их достоин. Ну, найти то пытались многие, особенно поначалу, а потом все больше за байку считать стали.

— Я так полагаю, вы руководствуетесь чем-то посущественней этой истории? — Рассел слегка приподнял брови.

— Один из моих предков. — Заговорил барон. — Был одним из помощников легендарного капитана. Паршивая овца в семье, тем не менее, за время пиратства умудрился сколотить неплохое состояние и дожил свою жизнь богатым и уважаемым человеком. Эта история рассказывалась как одна из семейных легенд. С небольшим дополнением.

Барон немного помолчал.

— На остров капитана сопровождали четверо из команды. Мой прадед, бывший тогда помощником капитана, боцман и двое матросов. Капитан вытащил сундук и приказал одному из матросов его открыть. Дав всем налюбоваться содержимым, он приказал этому же матросу нести сундук и скрылся вместе с ним в зарослях. Напасть на него или преследовать никто не решился — убивал капитан не раздумывая. Вернулся он только к вечеру, один и без сундука и приказал отчаливать. И всем троим, перед подъемом на судно дал по куску пергамента, приказав хранить. Вернувшись, впал в буйство, потом в горячку и скончался спустя три дня.

— И неужели среди команды не нашлось желающих стать его наследником?