Огонёшка

— Нет, правда, сами сказали: столики. А на столиках-то что? — не отступался Толька. Поднялась Катя и заговорила, загибая палец за пальцем:

— Я предлагаю: первое — еду, конечно, из дома принесёт каждый. Но чтоб не по целой авоське, как в желудиные походы! Второе — каждый принесёт две вкусности, одну себе, другую товарищу.

— Как это?

— Ну вот, например, я принесу два пирожка: один себе, другой еще кому-то. Или два бутерброда, или две конфеты.

— И-и, две конфеты… — протянул Толька. — Это понюхать только и достанется.

— Ну ладно, — согласилась Катя, — конфеты — это не еда, а одна радость. Конфет можно не две, а побольше. Согласны?

— Согласны!

— А третье, — Катя загнула ещё один палец, — давайте устроим наше кафе, кафе нашего класса. И назовем его как-нибудь интересно…

— «Дружба»!

— «Девчонки и мальчишки»!

— «Три мушкетера»!

— Нет, знаете, как назвать надо? — сказала Катя. — Надо, чтобы это слово оканчивалось на Ш, К и А. Понимаете? Ш, К и А. Значит — шестой класс «А». Ну, вот, например, «Чашка» или «Вышка». Только, конечно, чтобы и по смыслу подходило.

— Здорово! — сказал Толька. — Сейчас придумаю.

Но что-то он никак не мог ничего придумать. И все тоже не могли ничего придумать. Слова с окончанием на «шка» вылетели у всех из головы. Даже Александра Викторовна и та думала, сдвинув брови и бормоча какие-то слова, но придумать тоже ничего не могла. Было тихо, как во время контрольной работы. И в этой тишине раздался задумчивый голосок Наташи:

— Кошка и мышка.

— Ну и что? — спросил Миша Букин.

— Ничего. Сразу два слова на «шка».

— А какое отношение имеют к нам кошка и мышка?

— Ну ты придумай! — обиделась Наташа.

— Да не ссорьтесь вы! — вскочила Тала. — Я придумала: вот бывает кукла с колокольчиками, неваляшка, знаете? Ну а мы назовём наше кафе «Веселяшка»!

— Ты ещё скажи: «траляляшка», — мрачно сказал Вова Дегтяренко.

Никто не засмеялся. Всем было ясно, что «Веселяшка» — это не то. Все думали.

— Эй, ребята, догадался! Эх и догадался! — Все обернулись к Тольке. А он выскочил на сцену и выпалил — «Кормушка»! Понимаете, «Кормушка»! И на «шка» кончается, и по смыслу подходит.

Тут поднялся такой хохот, что в дверь опять заглянула тётя Дуся. Смеялась и Александра Викторовна, и все ребята, и сам Толька. Когда все немного успокоились, Инна сказала:

— Нет, «Кормушка» — конечно, весело. Но как это у нас получится: «Кормушка» шестого класса «А»? У людей «Огонёк», а у нас «Кормушка»! Надо, чтоб был «Огонёк» шестого класса «А».

— Огонёк — шка!.. — задумчиво сказала Катя. — Огонёшка…

— Огонёшка! — закричали сразу Тала, Инна и Толька. — Огонёшка!

Опять все закричали и захлопали в ладоши.

На сцену вышел Саша Антошин и сказал:

— Позвольте ваши аплодисменты считать за единодушное одобрение этого великого слова!

Все ещё раз захлопали. Кто-то крикнул «ура». Саша поднял руку.

— Я тоже предлагаю. Саранская, считай на пальцах. — Он посмотрел на Катю. — Первое: всем придумать для нашей «Огонёшки» по одному веселому делу. Второе: держать свои выдумки в секрете! Третье: как хотите, а я предлагаю за эти две недели догнать бешек, чтоб и у нас троек не было. А кто с тройкой останется — на «Огонёшку» не пускать. Кто «за»?

Все были «за». Тала и Толька тоже подняли руки «за». Не потому, что они решили исправиться, а просто потому, что в такой чудесный момент оба они думали не об отметках, а о том, что скоро-скоро придёт этот необыкновенный день: вспыхнут на стенах зала цветные огоньки, засверкает красавица ёлка, и все-все вместе, весь шестой «А», усядутся за столики лучшего на свете кафе «Огонёшка».

Домой Саша и Толька шли вместе.

— Толька, я тебе ещё раз по-честному говорю, чтоб потом не обижался. Исправляй отметки, а то не бывать тебе на «Огонёшке». Хочешь, помогу?

— А я и без твоей помощи исправлюсь. Подумаешь — история, Юрий Долгий и Пипин Короткий.

— Не Долгий, а Долгорукий, — поправил Саша.

— Да я знаю! А вообще, мне об этом сейчас думать не хочется. У меня не то в мозгах!

— Тебе никогда не хочется.

— Ну и что? Да я, если хочешь, такое интересное придумаю, что вы меня ещё сами позовёте. Со всеми моими тройками.

— Точно, Суханчик! — подхватила Тала. Она шла сзади и слышала, о чём говорили мальчики. — Я тоже вот думаю: придумаю-ка я для «Огонёшки» такое, что все ахнут! И пустят! Ну как меня не пустишь — самую весёлую, самую поющую! — Тала сложила на груди руки и опять сделала лицо, как у Людмилы Гурченко. Саша с досады отвернулся.

— А ты не сердись, Саш! — сказал Толька. — Я вот недавно читал одну пословицу: «Если двое думают одинаково, значит, они думают правильно». Вот мы со Стречкой думаем одинаково…

— Значит, мы думаем правильно! — снова подхватила Тала.

— А ну вас! Лодыри вы оба одинаковые, — сказал Саша. — Но учтите: хоть сто пословиц вычитывайте, хоть сто дум выдумывайте — с тройками на «Огонёшку» ни один человек не пройдет!

— Нет, просто жить людям не дают! — возмутилась Тала. — Бывало, двоек нет — и то спасибо говорили. А теперь до чего избаловались: и тройка им не отметка!..

ИЗ ДНЕВНИКА ИННЫ ВОСТРИКОВОЙ

24 декабря