Огоньки без огранки

Ерохин не стал терять времени даром и, повернувшись к офицерам, произнес:

– Только что позвонил Щелоков и сообщил, что Политбюро наконец-то приняло решение изъять из государственного оборота все сотенные банкноты серии АИ. Ты же, Геннадий Николаевич, именно это предлагал? – генерал посмотрел на майора и сразу продолжил. – Товарищ Брежнев лично подписал указ. Об этом вскоре будет объявлено по радио и телевидению. В газетах приказ появится в первый рабочий день после Нового года! Обязательный обмен начнется с первого февраля!

Все присутствующие поначалу одобрительно загудели, услышав эту новость, но тутже затихли под строгим взглядом генерала. А тот, начав расхаживать по кабинету, спросил язвительно:

– Само правительство страны должно помогать вам, если уж вы сами не в силах справиться с расследованием?! Каково?!

Ерохин посмотрел на милиционеров, опустивших головы к столу, и продолжил разнос:

– Вы топчитесь на месте уже два месяца, а толку с этого, как с козла молока! Что наработали-то? Пшик один. Ты, Геннадий Николаевич, уверял меня, что преступники обязательно должны объявиться в Москве. Ну, и есть ли этому хоть какое-то подтверждение?

Генерал остановился за спиной Нестерова и слова свои адресовал именно к нему. Майор встал из-за стола и повернулся к Ерохину. Ответил прямо:

– Так точно, товарищ генерал! Некоторые свидетельства уже есть. Неточные пока, но все же есть. Мы работаем…

Ерохин хлопнул его по плечу, не дав договорить. Приказал:

– Да сядь ты, Геннадий Николаевич! – и снова поддел майора. – Была бы охота – будет ладиться работа! А пока, что? Что мне министру докладывать? О каких-то неточных свидетельствах?

Генерал задумчиво хмыкнул и сказал с укоризной:

– А вот от армянских коллег поступают обнадеживающие новости. У них уже есть один задержанный по этому делу подозреваемый. Ох, чувствую, скоро министерская милость к нам смениться на гнев.

Начальник МУРа задумался и добавил усталым тоном:

– Каждый раз, когда меня вызывают в Министерство, я иду туда с уверенностью, что вернусь без погон. К счастью, Щелоков приказал лично докладывать ему все о ходе расследования, минуя Управление МВД. А то этим дай волю, вмиг бы нас всех отослали бы туда, где Макар и телят не пас!

Ерохин уселся в свое кресло во главе стола и ненадолго замолчал. Потом опять обвел взглядом всех присутствующих и тихо сказал:

– Давайте, ребятки, выкладывайте все, что накопали.

Первым начал говорить майор Нестеров, разложивший на столе перед генералом несколько черно-белых фотографий, которые достал из своей папки. Пояснил спокойным тоном:

– Олег Александрович, эти фотографии капитан Марченко привез из Еревана. Вы уже видели их, но у группы появились новые соображения.

Он указал ладонью на первую. На ней было видно открытое настежь окно какого-то здания. Нестеров стал докладывать:

– Это окно третьего этажа здания Госбанка. Оно не защищено решетками и выходит из учебного класса сотрудников учреждения. Как выяснилось, во время кражи там был ремонт. Это помещение находится прямо над хранилищем, стены и двери которого бронированы. А вот потолок, разделяющий хранилище с учебным классом, обычный, бетонный. Именно в нем преступники сделали дыру, и через него утащили деньги.

Генерал Ерохин бегло изучил фотографию. Он видел ее уже не раз и знал все подробности, повторенные майором. Поэтому нетерпеливо спросил его:

– Не пойму, куда ты клонишь?

– Олег Александрович, нам кажется, что следственные группы, работающие в Ереване, пошли не по тому пути. Они арестовали завхоза Госбанка, который, по их версии, якобы специально оставил открытым это окно для преступников.

Майор старался быть убедительным, но в его голосе чувствовалось все-таки некоторое сомнение. Генерал уловил это и спросил прямо:

– И что же вам не нравиться в этой версии? – ответил сам себе. – Неплохая, в общем-то, версия. По крайней мере, имеющая право на существование. Завхоз ведь и на самом деле оставил окно открытым? Он признался?

Нестеров медленно кивнул, а генерал подытожил:

– Ну, вот! Значит правильно, что его допрашивают сейчас на предмет связи с преступниками?

Слово попросил капитан Марченко и, получив одобрение от генерала, стал объяснять:

– Товарищ генерал! Я присутствовал на допросах гражданина Саркисяна. У меня сложилось впечатление, что он попросту человек безалаберный и глупый. К тому же очень трусливый. Его напугали высшей мерой, и он без умолку мелит все, что ему скажут. Ну нельзя так мастерски играть! Не тот персонаж. Без внутреннего, так сказать, содержания. А армянские товарищи, похоже, нашли стрелочника и подсказывают ему все, что надо на допросах говорить.

Нестеров добавил:

– Он уже признался, что и ремонт в учебном классе сам затеял. И решетку с окна снял. И банду сам собрал из неизвестных людей, с которыми познакомился на Ереванском вокзале. И сам руководил кражей, но остался у разбитого корыта! Помощники, якобы, исчезли с деньгами, не оставив ему доли. Чепуха! Полная чепуха!

У генерала Ерохина поднялись брови:

– Ну почему? Чего же тут неправдоподобного?