Оговор

— Ясно, Ему нельзя позволить скрыться.

— Не думаю, чтобы он попытался скрыться. Но все же рисковать не стоит. Несмотря на то, что бегство было бы самым верным доказательством его вины.

Димов засмеялся и встал.

— А теперь давай где-нибудь плотно поедим. После стольких переживаний я вдруг почувствовал зверский голод.

— Лучше бы не откладывать! — озабоченно заметил Ралчев.

— Нет, я хочу допросить его у него дома. Не мешает еще раз осмотреть его квартиру.

— А если…

— Не беспокойся, — шутливо заметил Димов. — Все трое под наблюдением. Я хочу сказать, что и Роза тоже. Хотя она ни в чем не виновата.

— Я уже и в это не смею верить, — пробормотал Ралчев.

— Скажи, куда ты меня поведешь? Мне хочется чего-нибудь вкусного, с острыми приправами.

— Разве в «Боянско ханче», как раз в этом загородном ресторанчике обедали Генов и Тони.

— Неплохая идея. Окунемся, так сказать, в атмосферу наших главных героев.

Через несколько минут «Москвич» уже катил по дороге к загородному ресторанчику.

3

Несмотря на то, что они были голодны, обед им не понравился. Как и во всех дорогих заведениях, кухня в «Боянско ханче» постепенно приходила в упадок. Мясо было жилистое, зелень несвежая, словно шеф-повар страдал сонной болезнью и готовил с нескрываемым отвращением.

— Интересно, что этот тип ест сам? — вслух рассуждал Димов, с трудом разрезая мясо. — Наверное, он вегетарианец.

— Не знаю, но мы промахнулись. Надо было ехать в «Шумако», хотя там всегда полно народу.

— В том-то и дело! — согласился Димов. — Он искал уединения. Хотел, чтобы его не увидели. Ты помнишь, что было в том ящике?

— Каком ящике?

— Ящике комода.

— Ничего особенного. Лишь несколько пустых баночек из-под английского крема «Понс».

— Никто не запирает на ключ пустые баночки, — заметил Димов. — Да и полные тоже.

Они поспешили доесть злополучный обед и разочарованные вернулись в город. Димов высадил Ралчева возле дома двух старых дев, а сам вернулся на работу. Но текущими делами заниматься не смог. Без конца нетерпеливо косился на телефонную трубку. Но телефон зазвонил только в половине четвертого.

— Радев вернулся, товарищ Димов, — сообщил мужской голос.

— Да, хорошо.

Димов поспешил выйти. Погода испортилась, шел дождь. Сев в машину, он вдруг обнаружил, что у него исчезли дворники. Их украли именно у него! Поделом ему! Послал в суд невиновного… Сердито глядя через мокрое стекло, инспектор кое-как доехал до знакомой улицы. На двери квартиры висела все та же табличка: «Семья Радевых». Он позвонил. Вскоре в дверях показался сам Радев. Он был без пиджака, в женском нейлоновом фартуке. Рукава рубашки засучены до локтей, мокрые руки покраснели. При виде гостя он еле заметно нахмурился.

— Вы ко мне? — сухо спросил он.

— Да, к вам.

Радев заколебался.

— Я купаю сына, — сказал он.

Димов ответил не сразу. Он измерил Радева долгим, немигающим взглядом.

— Вы странный человек, Радев. Убийца вашей жены свободно и безнаказанно расхаживает по городу. И вас это, кажется, совершенно не волнует.

— Волнует! — нервно ответил Радев. — Но я ничем не могу Вам помочь.

— Вы уже попытались раз навести нас на ложный след, взяв вину на себя. Разве это не странно?

— Я уже объяснил в суде…

— А вы не размышляли о справедливости? Я столько времени жду, что вы придете ко мне, попросите у меня помощи… И сами поможете мне.

Радев враждебно молчал.

— Или вы в глубине души даже благодарны убийце за то, что он избавил вас от кошмара…

— Замолчите! — гневно воскликнул Радев. — Это не так!

— А как же? Скажите, что я должен думать? И если вам это безразлично, то мне — нет. Я — представитель закона. И отвечаю перед ним. Потому что закон для меня — не просто закон, а часть моей совести. Кроме него у меня ничего на этом свете нет, как вы выразились на суде.

— Но что вы хотите от меня? Спрашивайте, раз пришли.

— Радев, где зеленая шкатулка покойной? — внезапно спросил Димов.

Прозвучал выстрел, взорвалась бомба! Радев вздрогнул, в его взгляде появился ужас.

— Какая шкатулка?

— Очень хорошо знаете, какая. Зеленая металлическая шкатулка, которая исчезла из комода в день убийства.

Радев все же сумел взять себя в руки.

— Я ничего не знаю ни о какой зеленой шкатулке! — ответил он бесстрастно и глухо.

Но Димов уже все знал и не собирался уступать.

— Вы просто лжете! Ваша дочь знает о ее существовании. Видела ее собственными глазами. И вы знаете, что ваша жена хранила ее в верхнем ящике комода. Скажите, что с ней стало?

— Думайте, что хотите! Я сказал вам все, что мог сказать.

— Это ваше последнее слово?

— Да! — твердо ответил Радев.

— Жалко… Но это развязывает мне руки. Теперь я буду действовать по всей строгости закона.

— Закон не может быть строг к невиновному.

На мгновение Димов потерял над собой контроль. Как ни жалел он этого человека, но учить приходится и взрослых.

— В довершение ко всему вы еще и нахал! Но я поставлю вас на место!