ОГПУ-НКГБ в борьбе со спецслужбами Японии

Зингер был известен органам ОГПу, как лицо, связанное со 2-м Отделом Польского главного штаба (персонально с шефом контрразведки полковником Мейером — руководителем работы по борьбе с компартией Польши). Внешне Зингер выдавал себя за симпатизирующего коммунизму, имел связи среди легальных коммунистов — еврейских литераторов. Наряду с этим было известно, что Зингер изредка давал ТАССу информацию о сеймовой работе. В СССР Зингер приезжал в 1927, 1930 и 1933 гг. В этот раз Зингер въехал по местной визе полпредства СССР в Варшаве без согласования с центром.

19-го мая ОГПу было дано телеграфное указание ПП ОГПу ДВК о тщательном наблюдении за Зингером, с целью выявления его связей и одновременно перед НКИД был поставлен вопрос о запрещении Зингеру в будущем въезда в СССР[165].

Особый отдела ОГПу информировал ПП ОГПу в Хабаровске о том, что вылетевший 17 мая из Москвы в Хабаровск в целях ознакомления с Биробиджаном польский корреспондент Бернард Зингер получил от японской разведки в Москве ряд серьезных поручений. В Хабаровске Зингер должен был встретиться с представителями консульств Японии Маньчжоу-Го, после чего выехать в Харбин. Предлагалось принять меры тщательного наблюдения за ним на территории СССР и за рубежом[166].

Из перехваченной телеграммы японского посла в Москве японскому послу в Синьцзяне следовало, что они ждали от Зингера определенной разведывательной информации. Посол писал: «Есть надежда на получение от него благодаря этой поездке информации в отношении военного положения советской стороны». Просил оказать Зингеру необходимое содействие[167].

8 июля 1934 г. в Польшу с трехдневным визитом прибыл брат японского императора принц Коноэ, который привез Пилсудскому письмо от бывшего военного министра Японии генерала Араки, который активно выступал в 1932 г. за начало военных действий против СССР. Японский военный сообщал о намерении напасть на Советский Союз, используя в качестве повода КВЖД, но жаловался на слабость японской авиации, из-за чего войну приходилось отложить до марта-апреля 1935 года. Тем не менее несмотря на эти причины он заявил: «Если Польша и Германия дадут Японии заверения в том, что они выступят против СССР на следующий день после начала военных действий между Японией и СССР, то Япония достаточно подготовлена, чтобы начать войну немедленно, не дожидаясь срока окончания реорганизации и усиления своей авиации»[168].

В сентябре 1934 г. Варшаву посетила японская военная миссия во главе с начальником авиационной школы в Аконо генералом Харута. К осени 1934 г. польско-японское военнотехническое сотрудничество шло полным ходом.

11 ноября 1934 г. советник полпредства в Варшаве Б. Г. Подольский сообщил зам. наркома Б. С. Стомонякову о том, что японский генштаб осуществляет наблюдение за СССР из Прибалтийских стран и из Польши, а «польская военная и металлургическая промышленность получила от Японии заказы. Она разместила в Польше двухгодичный заказ на изготовление 100 тыс. винтовочных стволов, а также приобрела у нее лицензию на истребитель П-7. Польские предприятия выполняли так же японские заказы на стальной прокат, бронеплиты, трубы и турбины»[169].

Сразу после войны, органами НКГБ СССР в г. Бухаресте был задержан и в марте 1945 г. доставлен в Москву Ортвин-Ельяшевич Бронислав Станиславович, 1897 г. рождения, уроженец г. Варшавы, из дворян, по национальности поляк, подданный Польши, беспартийный, кадровый офицер польской армии, в момент задержания — без определенных занятий.

На следствии он показал, что ранее проживал в России, окончил Киевский кадетский корпус и в конце 1918 г. выехал в Польшу. С 1920 г. служил кадровым офицером польской армии в должности командира артиллерийской батареи, а с 1936 г. в качестве шифровальщика польских разведывательных органов в пограничных войсках. В 1939 г. Ортвин-Ельяшевич был отозван в распоряжение 2-го отдела польского генерального штаба и назначен начальником разведывательной школы в Варшаве по подготовке агентуры для заброски в Советский Союз.

Из его показаний следовало, что 2-й отдел польского генштаба свою работу против Советского Союза координировал с японской разведкой через японского военного атташе в Варшаве полковника Уэда. Польская разведка совместно с японцами занималась вербовкой агентуры из числа участников «Национально-трудового союза нового поколения» (НТСНП), субсидировав названную организацию, которая, в свою очередь, поставляла агентуру.