ОГПУ-НКГБ в борьбе со спецслужбами Японии

Председатель местной мусульманской ассоциации Исха-ки-бей, о котором я Вам уже сообщал, и который известен Вам, выезжает в конце июля из Варшавы в Японию. Цели его поездки в Японию заключаются в следующем:

1. налаживание работы с татарами,

2. установление связи с мусульманами в Маньчжоу-Го,

3. установление связи с китайским Туркестаном,

4. политический контакт с Японией по поводу указанных вопросов.

Для меня неясно насколько для нас выгоден, принимая во внимание нынешнюю ситуацию, приезд Исхаки в Японию. Но с другой стороны, никаких оснований возражать против поездки — нет. Мы ему выдали визу и оказали ряд других услуг. Кроме этого, учитывая дальнейшие перспективы, мы оказали ему кое-какую материальную поддержку. Считаю необходимым уведомить Вас об этом. Как только окончательно определится дата отъезда, я сообщу Вам дополнительно. По прибытии его в Японию, прошу взять его под соответствующее руководство. Сегодня я послал свои соображения по вопросу о внесении коррективов в наш воинский устав. Резиновую именную печатку от Фужзицука получил. Куклы для капитана Симануки еще не получены.

18 июля 1933 г. Янагида»[159].

Взаимодействие разведок Японии и Германии

22 мая 1934 г. Ягода сообщил Сталину, что в расшифрованных телеграммах японского военного атташе в Москве на имя помощника начальника японского Генштаба (за № 55, 56, 57 и 58 от 12-го мая) сообщалось, что германским военным атташе в Москве полковником Гартманом были переданы японцам подробные разведывательные данные, касающиеся ряда конструкций самолетов, а также секретные сведения о некоторых авиационных заводах (заводы № 81, 22, Пермский, Воронежский и другие).

Обращало на себя внимание, что некоторые из переданных германским военным атташе разведывательных данных в отношении авиации СССР и авиапромышленности относились, несомненно, к последнему времени. Заслуживало внимания также и то, что помимо сведений о военных самолетах германский военный атташе располагал данными, касающимися гражданского авиастроения, в частности по заводу № 81.

В целях вскрытия источников, которыми пользовался германский военный атташе и, исходя из того, что германские подданные с работы в авиапромышленности повсеместно были удалены, органами ОГПу был подвергнут анализу ряд агентурных разработок обрусевших немцев, имеющих отношение к авиапромышленности и подозрительных по шпионажу в пользу Германии.

Из числа таких лиц особое внимание вызвал консультант Главного Управления Гражданского Воздушного Флота — С. Ф. Лукенберг (по национальности полушвед, полунемец, гр-н СССР, беспартийный, бывший сотрудник концессии «Юнкере», бывший начальник Планового Отдела Авиаспец-треста). Лукенберг в период службы его в концессии «Юнкере» был осведомителем Особого Отдела ОГПу, но существенных сведений не сообщал и в 1932 г. связь с ним была прекращена.

В начале 1932 г. он по своей инициативе и без всяких рекомендаций поступил на службу в Авиаспецтрест, воспользовавшись происходившей тогда мобилизацией в Авиапромышленность всех бывших работников авиации.

Последующим наблюдением за ним было установлено, что он имел тесные связи с рядом работников Главного Управления Авиационной Промышленности (ГуАП) через свою жену С. А. Ланскую — работника Отдела Снабжения ГуАП. Он располагал по своему служебному положению обширными данными о ГуГВФ и в частности о заводе № 81 (находился в непосредственном обслуживании Лукенберга, как консультанта ГуГВФ). Установлено что Лукенберг с 1927 г. был знаком с установленным германским разведчиком, представителем ряда германских фирм в Москве, германско-подданным Г. Вальтером, поддерживающим в свою очередь связь с сотрудниками германского посольства в гор. Москве.

17-го мая Лукенберг был арестован. В ходе допроса он сообщил, что в 1924 г. был завербован для разведывательной работы в пользу Германии агентом Разведывательного Отдела Штаба Рейхсвера, бывшим директором воздушных линий фирмы «Юнкере» в Москве — А. Н. Воскресенским (русский, эмигрант, германский подданный, в 1926 г. выехал из пределов СССР). Далее он показал, что в 1927 г. с ним связался по разведывательной линии Вальтер, под руководством которого он и выполнял функции резидента в ГуАП и ГуГВФ.

Подробное перечисление Лукенбергом сведений, переданных им через Вальтера для германской военной разведки и в частности сведений по заводам № 81, 22, Пермскому и Воронежскому показало, что они в основном и содержали в себе те разведывательные данные, которые впоследствии были переданы германским военным атташе полковником Гартманом японцам[160].